на чьей лодке похитили Анну Петровну. На сей раз
долго объясняться не стали. Едва визитеры сошли на
берег, как их связали и посадили в заранее приго
товленные колодки. К вечеру явился обеспокоенный
муж схваченной, и ему заявили, что никакого торга
теперь не будет, а будет лишь обмен пленных на
пленных.
Анну Петровну привезли. В группе сопровождавших
выделялся пожилой вождь, одетый во все европей
ское — куртка, панталоны, пуховая шляпа, — что,
без сомнения, говорило о его богатстве и знатности.
Чтобы Булыгин не нервничал и не сорвал обмен,
Тараканов посоветовал ему остаться в лагере, обещав
предпринять все возможное, чтобы выручить Анну
Петровну.
И вот туземцы вывели на берег госпожу Булыги
ну. Она немного осунулась лицом, под глазами появи
лись тени, на Тараканова и его спутников посмотре
ла слишком уж спокойно, не выразив при виде со
отечественников ни малейшей радости. Поздоровав
шись, сказала:
— Напрасно, Тимофей Осипович, захватили вы
сестру местного вождя. Он, как и брат его, мой ны
нешний хозяин, человек добрый. Обращаются со мной
хорошо. Ежели вы добра мне желаете, отпустите ее.
— Просто так никак отпустить ее не можно, —
объяснил Тараканов. — Потому и взяли туземку, что
хотим на тебя, Анна Петровна, обменять и других
пленных выручить.
И тогда Анна Петровна сказала то, чего никто из
промышленных услышать не ожидал:
— Поздно вы еще раз освобождать меня задума
ли. Когда-то четыре ружья за меня пожалели, а те
перь и сама я возвращаться к вам не хочу. Живу я с
этими людьми в согласии, не голодаю, не мерзну, и
новый муж мой любит меня и заботится обо мне. Брат
же его, который привез меня сюда, человек здесь всем
известный и уважаемый, и ежели вы добровольно
отдадитесь в его руки, обещает непременно освобо
дить вас, как только подойдут к побережью европей
ские корабли. Со мной осталась лишь алеутка Марья,
а Филипп Котельников и Яков, алеут, проданы дру
185
