торбасов. Людей уже шатало от постоянного недоеда
ния, избавлялись от лишних вещей.
И всю дорогу хныкавший по жене Булыгин вдруг
объявил несуразное: мол, ничего не остается, как
съесть Норку.
Тяжелое молчание было ему ответом. Но вскоре
зазвучали голоса поддержки:
— Норка спасала нас, спасет и мертвая.
— Бог простит нас за это. Не самим же подыхать!
— Ей тоже есть нечего, рано или поздно издох
нет.
Кто-то возразил:
— Дурно это, братцы. Будто своего товарища по
решить собираемся.
Тараканов присоединился к супротивному:
— Как хотите, а у меня ее мясо и в горло не
полезет.
В конце концов большинством все же было реше
но заколоть собаку. Эту незавидную работу выполнил
изголодавшийся до спазм в желудке промышленник
Касьян Зырянов.
Когда тушка была изжарена на костре и стали
делить на всех, Тараканов отказался:
— Делите без меня, я уж как-нибудь обойдусь.
И тогда нервы у Булыгина окончательно сдали.
— Братцы! — вскричал он со слезами на гла
зах. — Господа и товарищи мои промышленные! Вы
думаете, мне легко такие решения принимать? Ду
маете, сердце мое кровью не обливается? Не прихо
дилось мне прежде такие жестокие бедствия испы
тывать. Потеря супруги и голод разума меня лишают,
и управлять вами более я не в силах. Поручаю Тара
канову управлять отрядом. Может, он спасет нас. И
обязуюсь сам из послушания его не выходить. А еже
ли он вам не мил, выбирайте другого из своих това
рищей.
Взволнованная речь эта промышленных не удиви
ла, и каждый почти порадовался, что Булыгин сам
решил сложить с себя обязанности по командованию
отрядом. В неустойчивом и смятенном душевном со
стоянии роль начальника над другими не вполне была
ему по плечу.
179
