Холодный ветер нагонял тучи, заунывно пел в
вершинах сосен, и ему вторил бурливый говор шу
мящего внизу речного потока. Сознавая ответственность
за судьбу доверившихся ему товарищей, Тараканов
шел впереди разведчиком и, стараясь ступать тихо,
чутко вслушивался во враждебный лес, всматривал
ся в каждый изгиб реки, карауля, не приготовлена
ли засада.
Иногда на реке встречались приплывшие с верхо
вьев туземцы, не выражавшие к странникам враж
дебных чувств, и у них выменивали рыбу и лососе
вую икру в бурдюках из тюленьих кож. Во время
одной из торговых операций индеец, продавший пу
зырь, наполненный китовым жиром, спросил, не хо
тят ли русские выкупить свою соотечественницу Анну.
Почему-то ранее никто о такой возможности и не
подумал.
Предложение туземца вызвало у промышленных
энтузиазм, а Булыгин даже в лице от радости изме
нился. Не мешкая, начали торг. Булыгин предложил
в обмен свою шинель, Тараканов положил поверх
шинели новый халат из китайской ткани; не остались
в стороне и остальные, каждый хотел внести свою
лепту — кто камзол, кто штаны, кто одеяло из шер
сти. И алеуты добавили кое-что.
Но туземец с некоторым даже презрением тронул
ногой образовавшуюся кучу вещей и сказал, что ко
всему этому надо добавить четыре ружья. Требование
всех озадачило, но сразу отказать не решились, по
просили прежде привезти Анну Петровну и дать воз
можность говорить с ней. Туземец согласился.
И вот показалась из-за ивовых деревьев лодка, и
в ней сидела жена Булыгина. Она была в том же
шерстяном платье и платке, в каком застало ее пле
нение. На плечи наброшена меховая куртка, уже не
ее собственная, а туземной выделки. Лодка прибли
зилась, но вплотную к берегу сопровождавшие Анну
Петровну туземцы подходить не стали.
— Анна, здравствуй, радость моя, как ты? — сла
бым голосом промолвил Булыгин и тут же заплакал.
Слезы побежали и по щекам супруги, но она ско
ро овладела собой и ответила, что не надо беспоко
182
