ясном небе, лишь по изменившемуся давлению воз
духа, чувствуешь приближение грозы. Что-то вызы
вающее, дерзкое появилось в поведении приходивших
к крепости колошей: они являлись без определенной
цели, часами торчали под крепостными стенами, за
дирали людей, равнодушно реагировали на советы
уходить подобру-поздорову, словно напрашивались на
ссору. Когда же выведенный из терпения Медведников
попробовал недавно применить силу, чтобы удалить
восвояси непрошеного гостя, тот вдруг выхватил нож
и, свирепо размахивая им, стал выкрикивать угрозы
и оскорбления.
Хуже всего было то, что для столь вызывающе
го поведения у колошей имелись свои причины. Ме
сяц назад двое промышленников привели с собой из
леса колошенских девок и оставили в крепости. Гово
рили, что держат их по любви и согласию, но скоро
выяснилось, что все не так, любовь у них без вза
имности, взяли силой, о чем туземные красотки не
преминули пожаловаться Медведникову. Тот велел
отпустить их, но поправить вред, причиненный отно
шениям с колошами, было уже невозможно.
Тревога Тараканова усугублялась еще и тем, что
Калахина была беременна, месяца через три ожидала
ребенка. Покидая в этот день крепость, он наказал ей
никуда не отлучаться до его возвращения, сам же
обещал вернуться к тому часу, когда солнце будет
клониться к горам.
Наконец-то! Из своего укрытия Тараканов видел,
как с гребня волны скатились два крупных зверя. Од
ного из них волна будто по заказу поднесла к краю
утеса и бросила на него. Опершись на ласты, сивуч
задержался на уступе, а затем, дождавшись следую
щей волны, легко переполз выше и спокойно улегся
на плоской вершине. Тот же номер успешно повторил
и второй зверь, но стоило ему забраться наверх, как
уже лежавший там крутанул мощным туловищем и
сбросил сородича вниз. Эту игру Тараканову приходи
лось наблюдать и раньше. Он знал, что, поиграв ми
нут десять, они должны успокоиться. Надо набраться
чуть-чуть терпения и тогда уж меткими выстрелами по
ложить на скале не одного, а сразу двух зверей.
45
