На рассвете 18-го числа, в 6 часов, вдруг открылся нам, пря
мо впереди нас, берег мыса Доброй Надежды, простирающий
ся от Столового залива107до самой оконечности мыса. Едва ли
можно вообразить великолепнее картину, как вид сего берега, в
каком он нам представился. Небо над ним было совершенно
чисто, и ни на высокой Столовой горе, ни на других ее окру
жающих ни одного облака не было видно. Лучи восходящего
из-за гор солнца, разливая красноватый цвет в воздухе, изобра
жали, или, лучше сказать, отливали, отменно все покаты, кру
тизны и небольшие возвышенности и неровности, находящие
ся на вершинах гор. Столовая гора, названная так по фигуре
своей, коей плоская и горизонтальная вершина изображает вид
стола, редко, я думаю, открывается в таком величественном ви
де приходящим к мысу Доброй Надежды мореплавателям.
Когда мы увидели берег, ветер был свежий StW. Столовый
залив тогда находился от нас на О по компасу, в расстоянии
32 миль, следовательно, мы могли бы скоро в него войти. Но
после апреля ни одно судно без большой и необходимой на
добности в нем не стоит, потому что с мая по октябрь здесь
часто дуют жестокие ветры от NW, которым залив совсем от
крыт, и ужасное океанское поднимаемое ими волнение прямо
идет в него, не встречая никакого препятствия, и потому ред
ко проходит, чтобы суда, остающиеся в заливе по какому-ни
будь случаю на зиму, не претерпели кораблекрушения. Сии
причины заставили меня не входить в него, а идти прямо в
Симанскую губу108, в которую, однако ж, ветры препятствова
ли нам войти ровно трое суток, ибо самую оконечность мыса
Доброй Надежды мы не прежде увидели, как на рассвете 21-го
числа, и стали держать под всеми парусами в Фалс-Бай109 при
ветре от SW; тогда туда же шел с нами небольшой катер.
Вход в залив Фалс-Бай
[ 8 7 ]
