Герцог пытался напустить на себя спокойствие, но на верх
ней губе его прыгал живчик.
Человек в черной сутане, с маленькими, плотно прижаты
ми к черепу ушами, сразу перешел к делу:
— Memento mori1, ваша светлость. Час поистине роковой...
Мой излюбленный час. Я видел, я знаю все.
С минуту они смотрели друг другу в глаза. Хриплый, по-
родительски покровительственный смех ударил вице-короля
прямо в сердце.
Это было простуженное карканье, так не похожее на чело
веческий голос, что волосы его зашевелились. Невольно он
искоса взглянул на ноги монаха, памятуя о слухах.
— Вы удивляете меня, сын мой. Вы тоже стали верить, что
вместо ног у меня копыта? — Все с тем же смехом иезуит
приподнял сутану, обнажая лакированные туфли при шелко
вых карих чулках.
— Боже, Монтуа, ваша вездесущность и ваше всезна
ние... —буркнул Кальеха. — Признаюсь по совести, гореть
мне в аду за мое богохульство, но я уже сам теряюсь, кому
больше верить: Христу или вам, генерал.
Польщенный признанием, монах улыбнулся. Так мог бы
улыбаться отведавший человечины зверь с сытой сонливос
тью в глазах.
— Этот дерзкий carat2видел вас?
— К великому сожалению, да. —Костлявые пальцы Мон
туа спокойно продолжали перебирать нанизанные на шелко
вый шнурок зерна.
— О, Создатель! —хватаясь за седую голову, простонал
Кальеха. —Да вы понимаете, что это значит?!
Монах кивнул головой.
— Почему же вы спокойны... как после причастия? Если
Мадрид узнает о нашем союзе... —Глаза вице-короля по-бы
чьи налились.
— ...то вам отрубят голову, сын мой, —все тем же учтиво
ровным тоном продолжил Монтуа. —Довольно слюней, гер
цог! Не забывайте, мы солдаты Ордена! Я найду управу на
1 Помни о смерти —выражение, употреблявшееся монахами как при
ветствие или прощание
(лат.).
2 Негодяй
(исп.).
281
