«Монтуа! —Де Уэльва лихорадочно прощупывал взглядом
каждую
пядь. —Или его призрак?..» Теперь стало ясно: клю
чом тревоги было какое-то близкое, таинственно скрытое ды
хание иль пульс, чье многократное эхо колотилось в его устав
шем мозгу. Андалузцу почудилось, что этот приглушенный
ритм исходил из самого пространства: из стен, ступеней и
окон.
Желая скорее освободиться от сего ощущения, он ускорил
шаг. Выйдя из дворца, Диего обратил внимание на небо. Оно
было гранатовое, с прожилками гнили тающих облаков, у са
мой кромки горизонта стервятниками зависли черные тучи.
Мигель, в коричневом нантском камзоле, явно давно ску
чал вместе с лошадьми. Он сидел на прогретом солнцем гра
нитном бордюре, намотав на кулак поводья, и дремал на тыч
ке, опираясь ладонями и подбородком на гарду сабли.
Приметив слугу, его широкополую шляпу с иссеченным в
сшибках петушиным пером, которое задиристым обрубком
торчало из-за ремня тульи, душа Диего отчасти успокоилась.
На долю Мигеля, в неполные двадцать, схваток и опасностей
выпало на зависть иному солдату, и не всякий был равен до
блестью и мужеством этому широкогрудому юноше с откры
тым, без затей лицом.
— Эй, амиго, ты так все на свете проспишь!
Мигель быстро поднялся и придержал под уздцы заарта
чившихся коней:
— Алонсо и Фернандо еще не появлялись, сеньор.
— Раз так, значит, их застрелили, старина, —с нарочитым
драматизмом в голосе пошутил Диего, а у самого екнуло:
«Черт, не похоже это на братьев...» —и уже без шуток заме
тил: —Но если с ними что-то и сталось, уж они умудрились
бы дать знать?
— Оттого и волнение, дон, —ни слуху, ни духу! —Мигель
заботливо придержал господину золоченое стремя.
Майор закусил губу: «Да, Старый Свет — привычный
мир —кончился... А Новый Свет?.. Здесь и ночи-то другие,
кажется, что и луна тоже воет. Варварская страна...»
— Сеньор! Мы что же, не дождемся Гонсалесов? Куда
едем? —Мигель, сидя в седле с огрызком сигары во рту, бес
покойно болтал своим пыльным сапогом со звонкой шпорой.
— Расслабься, ты со мной.
277
