когда-либо увидеть свое отечество, нашед себя на импера
торском военном корабле, между своими соотечественника
ми, между теми, с коими служили мы пять лет в одном из са
мых дальних, трудных и опасных морских путешествий и с
коими мы были связаны теснейшими узами дружбы, —мы
чувствовали то, что читателю легче можно себе предста
вить, нежели мне описать.
* * *
По заглавию сей книги, с окончанием предыдущей главы
надлежало бы мне прекратить и повествование мое, но
происшествия, описываемые в сей главе, имеют столь тес
ную связь с приключениями моими в плену у японцев, что,
надеюсь, читатель не сочтет прибавления сего излишним.
Губернаторская шлюпка, на коей приехали мы на корабль,
тотчас возвратилась на берег. На ней отправил Рикорд при
везенного им из Охотска японца, который там оставался за
болезнью’; он хотел отослать его в Эдомо, но японские чи
новники ни там, ни в Хакодате его не принимали до сего
дня, говоря, что возьмут после.
Пополудни приехали к нам многие японские чиновники,
которые по рангу своему были в третьей и четвертой степе
нях ниже губернатора, и с ними бывшие при нас переводчи
ки и академик. Теске и Кумаджеро привезли мне и Рикорду в
подарок по штуке шелковой материи, лучшего японского
чаю, саке и конфет. Гостей своих мы угощали чаем, сладкой
водкой и ликером. Два последних напитка чрезвычайно им
понравились, так что многие из них заговорили повеселее.
Между тем Рикорд вручил переводчикам благодарственное
письмо от иркутского губернатора к мацмайскому губернато* Японец этот был один из тех, которые в 1811 году претерпели кораб
лекрушение на камчатском берегу, где он ознобил ногу до такой степе
ни, что, невзирая на все старания наших врачей, должен был ее ли
шиться и ходить на деревянной ноге, чему японцы чрезвычайно удиви
лись, ибо у них весьма мало таких смельчаков лекарей, которые,
научась у голландцев, могут делать ампутации.
[ 456 ]
