72 / 196
ЛЕВ КОТЮКОВ
Их судьба оказалась печальней участи непереспектив-
ных деревень. Деревня еще как-то пыталась выжить — и
даже, вопреки всему, выжила, а издательские структуры в
областях уничтожились враз росчерком тупого интерна
ционального пера. Впрочем, так ли уж тупого?.. Жаль —
неведомы фамилии инициаторов той антирусской акции,
небось, не все еще перемерли, — и наверняка в каких-ни
будь оппозиционных сборищах яростно шмакуют за воз
рождение СССР.
Антииздательская акция удивительно синхронно совпа
ла с хрущевскими гонениями на православную церковь.
Помнится — в моем родном Орле прекратило свою рабо
ту издательство, практически одномоментно со взрывом
одного из главных городских храмов и переоборудовани
ем кафедрального собора в ... кукольный театр. Вот такая
своеобразная идеологическая оттепель свалилась с Лысой
горы не на лысую голову Хрущева, а на Россию. Зато гор
лопаны-шестидесятники могли свободно базарить за свет
лое будущее на столичных тусовках и брякать под гитару
песенки Окуджавы про полночный троллейбус и комисса
ров в пыльных шлемах.
А мне не забыть слезы моей покойной бабушки у обуг
ленных развалин храма — и свою юную тоску не забыть,
причина коей мне в те годы была неведома.
У человека можно отнять даже веру. Можно отнять все!
Кроме смерти. Но смерть принадлежит Богу. У человека
нельзя отнять ничего, но отчего демоны и бесы так стре
мятся завладеть человеком?!
Давно бы пора предать анафеме словоблудного Никит
ку Хрущева. Предать анафеме по всем церковным кано
нам. Но не суди — и сам судим не будешь! — говорят мне.
А я и не сужу. Я угрюмо удивляюсь, что с некоторых пор
повсеместно исторгается из помойных глоток: “Является
человек преступником или нет — может решить только суд.