приметили таможню. «Горгона» в два счета засушила
якорь и вспыхнула парусами. Их снежная белизна окраси
лась червонным золотом заката. С выдохшегося ялика щукин-
цы дружно хлестнули ружейньм залпом. Но бриг ответил
лишь развязным гоготом да дерзким пушечным выстрелом,
коего с предостатком хватило охладить пыл урядника. Яд
ро со страшным гулом пролетело над головами таможен
ников и разбило тяжелую волну в нескольких саженях за
кормой.
Выстрел этот был произведен более для острастки, тем не
менее щукинцы видели, как пираты крутнули на вертлюге1
девятифунтовую пушку и умело заколотили пробойником
еще одно ядро.
Влажно заблистали лопасти весел; в сердцах матерясь, ка
заки спешно затабанили ход и хмуро стали разворачивать
ялик. Больно и горько было смотреть на Архипа Петровича.
Он в кровь искусал
1
убы, с великой надежей взирая на крепо
стную батарею. Но молчали пушки русские, сраму не ведая.
Видно, млели их сторожа-дозорные, обливаясь потом у трех
ведерного самовара.
Покуда гром не грянет —мужик не перекрестится. Стена
цитадели осенила себя пороховыми дымами, будто крестом,
но поздно —пиратский бриг, срывая форштевнем2пенистое
гривье волн, стрелой уходил на восток, туда, откуда клубя
щийся мрак наступающей ночи протягивал к российскому
берегу косматую лапу с хищно загнутыми когтями.
«Страна русских хороша только с одной стороны — со
стороны кормы». Не поворачиваясь к боцману, Коллинз пе
редал ему подзорную трубу. Глаза капитана смотрели впе
ред, в туманящуюся даль, в самую глубь бездонного про
странства, где горизонт рассекала темно-багряная рана.
Старик улыбался и был невозмутим. И никто —ни Бог, ни
дьявол —не знали, что вызывало зловещую улыбку на мор
щинистых губах.
— Впереди добрый бой... Посмотрим, у кого больше ко
зырей.
1 Поворотная вилка, на которой закреплено ложе пушки.
2 Вертикальный брус, образующий острие носа и соединяющийся
внизу с килем судна.
204
