Первые птицы уже чистили клювы и готовились щебетать,
когда Тереза ловко натянула юбку и влезла в корсет.
Пора было возвращаться. Папаша Муньос должен был
вот-вот появиться с каретой и лошадьми у Сан-Мартина.
— Значит, вы не берете меня с собой, дон Диего?
Они подходили к костру, где с утренними заботами воевал
Мигель. Час был хлопотливый: Гонсалесы седлали лошадей
и доставали съестные припасы.
— Ну что вы молчите? —девушка настойчиво повторила
вопрос.
— Нет! —непоколебимо ответил андалузец. —И решение
мое окончательное. Это слишком большой риск, донна. И я
на него не пойду.
— Выходит, бросаешь?! —Тонкие ноздри трепетали. Взбе
шенная, она готова была не то расплакаться, не то влепить
ему пощечину.
— Я оставляю вас на время, пока не вернусь. Вот деньги. —
Майор деловито протянул расшитый бисером кошель. —
Снимешь квартиру. Здесь при умеренном расходе хватит на
полгода. Если через этот срок не явлюсь —поставь за меня в
iglesia1свечу.
Пузатый золотыми кошелек тяжело брякнулся к сапогам
владельца.
— Тереза-а!
Мексиканка была не из тех, кто разрешал держать себя на
коротком поводке. Она уже вскочила в седло и, не сказав ни
слова, хлестнула кнутом жеребца.
Глава 11
— Что ты делаешь со мной, старая ведьма? —Дон Луис
скривился от боли.
В комнате пахло тортильей, жарким и той вонью, что напо
минает запах овощей на грани гниения.
— Я просто роюсь в ваших ранах, сеньор, — спокойно
буркнула Сильвилла. —У вас их больше, чем у меня седых
волос.
1 Церковь
(исп.).
322
