грехом, а ее величество война —как рука, протянутая утопа
ющему...
Диего улыбнулся: «Да, черт возьми, наш брат такой». Бед
ные заневестившиеся «принцессы», стосковавшись по ласке,
в один день теряли голову и честь от сияющих эполет и са
бель. Но стрелы любви ни разу не ранили сердца де Уэльвы.
«Ирония судьбы или иное предначертание?..» —этим вопро
сом он и сам не раз ломал себе голову. Но, увы, ответа не на
ходил.
Ему решительно славно было катить в коляске «после то
го, как...», да подалее, да поживей от обиженных глаз и наду
тых губ... Кусать свежий воздух, как яблоко, смотреть на небо
и думать о радостной встрече с друзьями в полку.
Однако здесь, в Новой Испании, сердце майора застучало
по-иному. Диего было не узнать... Он стал задумчив и резок
в ответах —зеленоглазая Тереза не шла из головы. Андалузец
хранил на губах вкус ее поцелуя, и главное, что смущало, —
он не желал его забывать.
И теперь, совершая путь на запад, он вспомнил слова по
койного отца: «семья», «постоянство», «дом». От них сквози
ло уютом и... угрозой потери его личной свободы...
Вдали пыхнула молния, и до слуха путников донесся глу
хой раскат грома.
— Гони! —Диего приподнял поле велюровой шляпы. —
Смотри, чтоб нам успеть до грозы выбрать место!
Возница тряхнул мясистыми щеками и гаркнул:
— Сразу видно, что вы не были в наших краях, сеньор.
— Это почему?
Чиркнуло огниво, и дрожащий язычок пламени осветил
лицо, обрамленное черными кольцами волос.
После малого колебания Антонио оглянулся на рубино
вый кончик сигары и, через отрыжку, бросил:
— Я прожил здесь предостаточно, чтобы знать: гроза раз
родится не ранее, чем через пару часов... И поверьте, сеньор,
она пройдет стороной... Словом, у нас еще есть время, чтоб я
сдох! Глаза-то у меня на месте, а видят —дай Бог всякому!
Он умело разогнал восьмеркой длиннющий куарто1и под-
резвил лошадей.
1 Кнут
(исп.).
329
