Глава 15
Александр сморщил лоб, перевел взгляд: «шутники» выво
дили под локотки святого отца из каюты. Тот был пьян, не
сказать, чтобы вусмерть, но дюже.
— Хвала Господу Иисусу и пресвятым угодникам! —сча
стливо пел он, приплясывая ногами, и сеял восклицания: —
Добро у вас зелье, сыне! Чем это вы его разбавляете, что оно
двери двоит? Прощайте за глагол, коли суров был с вами, но
клянусь мощами Святого Сергия, ик, не вероломен...
Голоса еще не утихли, когда Гергалов вздрогнул от неожи
данности: теплая рука Захарова шлепнула его по плечу.
— Хватит, Сашенька, хандрить... Уж мне-то доверься...
влюблен? Ладно, ладно, молчу. Выпьешь? О, Бог ты мой, к те
бе на кривой козе не подъедешь. Тс-с, не упрямствуй, Алексан
дрит. —Дмитрий Данилович потрепал его напряженную ла
донь, сокрушенно покачал головой, потом царапнул просьбой:
— Спой, Васькович... хочешь, на колени встану?
Добряк Захаров заглянул в чайные очи Гергалова. Загоре
лое и красивое, как всегда, лицо друга было бледным и нерв
ным. Большие глаза горели сухим блеском и невысказанной
болью. Дмитрий Данилович расстроенно вздохнул, соединил
ладони, прижав указательные пальцы к полным губам. Непо
движные глаза Александрита испугали его и навели на дур
ную мысль: «Бес ведает, что у него в голове... Знаю как об
лупленного, а боюсь. Хорони его Бог».
С минуту оба давились молчанием, прислушиваясь к ску
пой говори шкипера и капитана, прежде чем лысеющий Заха
ров нарушил напряженность хриплым смешком:
— Эх, Шурочка! Кто ты —Рак, говоришь, по гороскопу?
Верно —рак ты и есть. Залез под корягу, выставил клешни, и
хоть потоп! Соткан ты из огня и льда. То слезы выжимал ро
мансом, а теперь с тобой и сам черт в молчанку играть не ся
дет. Правда, нет?
— Пожалуй.
— Ух ты, целое словцо родил! Как любезно, господин Гер
галов, кланяюсь в пояс.
Александр чуть заметно приподнял уголки губ и принялся
смахивать налипшие пылинки с рукава бархатного камзола, ког
да в кают-компанию шумно вернулись Мостовой и Каширин.
497
