отказывался верить. Все представало пугающе-возмутитель
ным, непохожим на правду, которая не может быть столь
ужасной, да и сам он, смотрящий в иллюминатор на порис
тый месяц и бегущие облака, был равно странен и не похож
на обычного. Казалось, что это худой сон, быть может, очень
худой, но...
Шпага мичмана молчаливым укором лежала на столе, а
принесенная и распитая старшим офицером Захаровым бу
тылка хереса торчала лоснящимся черным горлом из стака
на стола. «Господи, неужели в Отечестве вновь плетется за
говор и Государя-Освободителя задушат, как задушили его
отца и деда... Но кто они, эти новые Орловы, Зубовы, Пале
ны?.. Ужели вправду искренность в России спряталась, чест
ность застрелилась, благородство сжито со свету, а разум со
шел с ума?»
Преображенскому показалось, что когда-то с ним уже было
нечто подобное: клубящаяся тьма, страх, и он бежит, бежит,
задыхаясь от палящей боли в груди, навстречу своей безгла
зой птице. Андрей глубоко вздохнул, не в силах произнести и
слова, —будто тяжелый железный замок повис на губах.
Более всего мучили опасения: «В Отечестве нашем всякий
час попираются человеческая добродетель, правда и просвеще
ние! Смею ли я отрицать сие?» Гнев на Мостового, душивший
его в кают-компании, вышел. Осталась злость на самого себя,
на несдержанность характера. Кто бы знал, какую он питал сей
час ненависть к своим разглагольствованиям о «жертвенности
во имя чести»! Он видел себя мелким лгуном и обманщиком.
«Вот, выдался случай проявить себя, показать, кто ты на
самом деле... И показал... —Но тут же пытался оправдать
ся: —Господи, но ведь я поступил так во имя святой идеи, по
убеждению, во имя данной присяги... мой долг...
— А ты возжелал предать его? — вопрошал внутренний
голос.
—Разумеется, нет! Если б желал, то не случилось бы и ока
зии... Но как! Как тяжело мне
было
исполнять его. Какая
нравственная цена за это?.. Случилась ссора и, быть может, я
потерял...
— Пусть так, но вообрази обратное: ты, брат, не осканда
лился, кругом тишь да гладь, все с улыбкой да пряником, но
ты не исполнил долг... И это, считаешь, было бы менее мучи
502
