японцы стали противиться выходу нашего отряда на берег.
Однако ж в селении не только солдат, но и жителей ни одно
го не было; воды там, кроме гнилой дождевой, Рикорд не на
шел, а взял дрова, небольшое количество пшена и сушеной
рыбы, оставив в уплату разные европейские вещи, которые,
по словам курильца Алексея, далеко превосходили ценою то,
что мы взяли.
После полудня я сам ездил на берег, любопытствуя посмот
реть японские заведения, и, к удовольствию моему, увидел,
что оставленные нами вещи были взяты. Это показывало,
что после Рикорда тут были японцы, и теперь в крепости зна
ют, что мы не грабить их пришли. На сей стороне гавани бы
ли два рыбацких селения со всеми заведениями, нужными
для ловли рыбы, для соления и сушения ее и для вытопки жи
ру. Невода их чрезвычайной величины и все, принадлежащее
к этому промыслу, как-то: лодки, котлы, прессы, лари и бочки
для жиру и пр., находилось в удивительном порядке.
Июля 8-го поутру увидели мы выставленную на воде перед
городом кадку; тотчас снялись с якоря и, подойдя к ней, взя
ли ее на шлюп. В кадке нашли мы ящик, завернутый во мно
гих кусках клеенки, а в ящике три бумаги. На одной было
японское письмо, которого мы прочитать не умели, следова
тельно, все равно как бы его и совсем не было, и две картин
ки: на обеих были изображены гавань, крепость, наш шлюп,
кадка, едущая к ней шлюпка и восходящее солнце, с той толь
ко разностью, что на первой крепостные пушки представле
ны стреляющими, а на другой обращены дулом назад.
Рассматривая эти иероглифы, всякий из нас толковал их
на свой лад, да и немудрено: подобное этому нередко и в ака
демиях случается. Мы только в одном были согласны: что
японцы не хотят с нами иметь никакого сношения. Я пони
мал эти знаки таким образом, что в первый раз они не пали
ли в шлюпку, которая ставила кадку перед городом, и позво
лили ее поставить, и если в другой раз станем делать то же,
то стрелять будут. Посему и пошли мы к небольшой речке на
западном берегу гавани и, остановясь на якоре, послали во-
[ 2 2 5 ]
