сов касательно нашего платья, обычаев и прочего и рассмат
ривали привезенную мною карту всего света, ножи с слоно
выми череньями и зажигательные стекла, назначенные в
подарки начальнику, а также пиастры, которыми я хотел рас
платиться с японцами.
Пока мы разговаривали, мичман Мур заметил, что солда
там, сидевшим на площади за нами, раздают обнаженные
сабли, и сообщил об этом мне. Но я думал, что Мур увидел
одну саблю, обнаженную как-нибудь случайно, и сказал ему с
усмешкою, не ошибся ли он.
Но вскоре после того открылись основательные причины
к подозрению их в злых умыслах. Второй начальник на не
сколько времени выходил и, сделав какие-то распоряжения,
опять вошел и шепнул что-то главному начальнику, который,
встав с места, хотел уйти. Мы в то же самое время встали и
хотели с ним прощаться. Тогда он опять сел, просил нас
сесть и велел подавать обед, хотя и рано еще было. Ласковое
обхождение японцев и увещания их, чтоб мы ничего с их
стороны худого не опасались, опять нас успокоили, так что
мы никакого вероломства не ожидали. Они потчевали нас
сарачинским пшеном, рыбою в соусе с зеленью и другими ка
кими-то вкусными блюдами, неизвестно из чего приготов
ленными, а напоследок напитком их, саке.
После этого главный начальник опять покушался выйти
под пустым предлогом. Мы сказали, что нам нет времени до
жидаться и пора ехать. Тогда он, сев на свое место, велел
нам сказать, что ничем снабдить нас не может без повеления
мацмайского губернатора, у которого он состоит в полной
команде, а пока на донесение его не последует решения, он
хочет, чтобы один из нас оставался в крепости аманатом182.
Тут уже японцы начали снимать маску! На вопрос мой,
сколько дней нужно будет на то, чтобы отослать в Мацмай
донесение и получить ответ, отвечал он: пятнадцать. Ос
тавить таким образом офицера аманатом мне показалось
бесчестно, а притом я думал, что с таким народом, как япон
цы, делу конца не будет; губернатор, верно, без правительст-
[
235
]
