К вечеру подошли мы к крепости на пушечный выстрел и
стали на якорь. Самому мне на берег ехать для переговора
было поздно, почему послал я для доставления к японцам
письма с острова Итуруп и за рыбою мичмана Якушкина на
вооруженной шлюпке, приказав ему пристать в том месте,
где я приставал, и на берег отнюдь не выходить. Он ис
полнил мое приказание в точности, возвратился на шлюп по
наступлении уже темноты, привез от японцев более ста
больших рыб и уведомил меня, что японцы обошлись с ним
очень ласково, и когда он им сказал, что сегодня мне быть к
ним поздно и что я намерен приехать на другой день поутру,
то они просили, чтобы в туман мы не ездили, и притом
сказали, что они желали бы видеть со мною на берегу не
сколько наших офицеров.
Надобно признаться, что это последнее приглашение от
такого народа должно бы возбудить во мне некоторое подоз
рение, но я сделал ошибку, что не поверил Якушкину. Он был
чрезвычайно любопытный и усердный к службе офицер; ему
хотелось везде быть, все знать и все видеть самому; я думал,
что он, заметив, что я ездил на берег один, вымыслил это при
глашение от себя, чтоб я его взял на другой день с собой, а бо
лее в том уверило меня то, что он в ту же минуту стал просить
позволения ехать со мной, но я, пригласив еще прежде мичма
на Мура, штурмана Хлебникова, принужден был ему отказать.
11 июля поутру, в 9-м часу, поехал я с мичманом Муром и
штурманом Хлебниковым на берег, взяв с собою четырех
гребцов* и курильца Алексея. В благомыслии об нас японцев
я был уверен до такой степени, что не приказал брать с
собою никакого оружия, у нас троих только были шпаги, да
Хлебников взял с собою ничего не значащий карманный пис
толет, более для сигналов, нежели для обороны. Проезжая
мимо стоявшей на воде кадки, мы заглянули в нее, чтоб уз
нать, взяты ли наши вещи, но, увидев, что они все были тут, я
* Матросы первой статьи Дмитрий Симонов, Спиридон Макаров, Ми-
хайло Шкаев и Григорий Васильев.
[ 232 ]
