Алексей узнал от некоторых из курильцев, что в городе
Хакодате, куда нас ведут, не готов еще дом для нашего поме
щения и потому из этого города присланы, с повелением ос
тановить нас, навстречу нам чиновники, которые, числом
трое, к нам и явились, объявив о себе, что присланы от хако-
датского начальника нас встретить для препровождения в
город и надзирать, чтобы на дороге мы не имели ни в чем
нужды. Старший из них, по имени Яманда-Гоонзо, во всю до
рогу был при нас почти неотлучно.
С прибытия их к нам содержать нас столом стали гораздо
лучше. Гоонзо уверял, что по прибытии в Хакодате мы будем
помещены в хороший дом, нарочно для нас приготовлен
ный и убранный, веревки с нас снимут, будут содержать нас
очень хорошо, и многие из господ станут с нами знакомить
ся и приглашать к себе в гости.
Такие рассказы нам казались одними пустыми утешени
ями, когда мы помышляли, что нас ведут связанных верев
ками, как преступников. Но, с другой стороны, мы слышали,
что японцы и своих чиновников, когда берут под арест (пра
вы ли они или виновны после окажутся), всегда вяжут*. Сле
довательно, рассуждали мы, нам не должно сравнивать их
обычаи с европейскими и из сего заключать, что хорошего
состояния люди не могут быть в обществе с нами.
Из товарищей Гоонзо один был молодой человек, скром
ный, приятный в обращении. Он обходился с нами очень уч
тиво и с большой ласковостью, а другой, старик, никогда с
нами не говорил, но всегда, глядя на нас, улыбался и с вели
чайшим вниманием слушал, когда мы разговаривали между
собой. Мы и стали подозревать, что он из числа японцев,
бывших в России, умеет говорить по-русски и определен к
нам нарочно подслушивать, что мы говорим. Подозрение
это казалось тем более вероятным, что конвойные наши ни
когда не сказывали нам, что у них в Мацмае есть люди, знаю* Связывать веревками в таком обыкновении у японцев, как то мы после
узнали, что в училищах мальчикам за леность или за шалости связывают
в наказание руки назад на некоторое время, смотря по важности вины.
[
2 5 5
]
