приготовленную, что у них
почитается одним из самых
лакомых кусков, а это не доб
ро предвещало. Мы еще преж
де несколько раз замечали,
что если японцы должны бы
ли сделать для нас что-нибудь
неприятное, то всегда преж
де потчевали лучше против
обыкновенного.
И в этом случае было точ
но так: лишь только кончили
мы свой завтрак, как намбу-
ские солдаты, отправленные
с нами с Кунасири, посред
ством своего курильского пе
реводчика и нашего Алек
сея, по обыкновению свое
му, торжественным образом*
объявили нам, что, к велико
му их сожалению, они не мо
гут нас ввести в город иначе,
как связав нам руки по-преж
нему, и тотчас приступили к
делу без дальних обиняков.
Гоонзо со своими товарищами и намбуский офицер, узнав о
том, не хотели, чтоб руки у нас были завязаны назад, но сол
даты не соглашались на это и делали свои представления с
учтивостью. Тут у них начался спор, продолжавшийся более
четверти часа. Солдаты часто упоминали кунасирского на
Японский офицер
* Когда японцы хотели известить нас о чем-либо, то всегда делали это с
некоторой важностью и торжественно: сами становились в ряд против
нас; переводчик их и наш Алексей становились на колени между ими и
нами. Потом провозглашаемо было, чтобы все предстоящие молчали,
и тогда уже старший из них начинал объяснять дело тихим голосом и
медленно своему переводчику, тот —Алексею, а он нам.
[ 259]
