Теперь упомяну я о некоторых снисхождениях, которые
японцы оказали нам в течение октября. Я сказал уже выше о
теплом платье и о медвежинах, которые японцы нам дали, а
как погода становилась день ото дня холоднее и мы жили,
можно сказать, почти на открытом воздухе, то японцы наруж
ную решетку между столбами оклеили бумагой, оставив вверху
окна, которые открывались веревкой и закрывались, как ко
рабельные порты. Окна сии, однако ж, сделали они по усилен
ной нашей просьбе, ибо посредством их по крайней мере
иногда могли мы видеть небо и вершины дерев. В нашем поло
жении и то нас утешало, что хотя изредка могли мы, подобно
людям, на свободе живущим, смотреть на небо. Потом перед
каждой клеткой, шагах в полутора или двух, вырыли они боль
шие ямы и на всех сторонах их положили толстые плиты, а
внутрь вместо вынутой земли насыпали песку. Таким образом
устроив очаги, стали они держать на них с утра до вечера
огонь, употребляя для того дровяной уголь. У огня мы могли
греться, сидя в своих клетках на полу, подле решеток.
Через несколько дней после того дали нам японцы кури
тельный табак и трубки на весьма длинных чубуках, на сере
дине коих насадили они деревянные круги такой величины,
чтобы не проходили они сквозь решетку между столбами.
Это сделано было в предосторожность, чтоб мы не могли
взять к себе в тюрьму трубок с огнем. Такая странная недо
верчивость была нам крайне неприятна, и мы не скрывали
этого от японцев, упрекая их за варварское их мнение о ев
ропейцах. Но они смеялись и ссылались на свои законы, го
воря, что они повелевают не давать ничего такого пленным,
чем бы могли они причинить вред себе или другим, и что та
бак позволяют нам курить по особенному снисхождению гу
бернатора.
Японцы говорили нам, что, по их обыкновению, ничего
нельзя делать вдруг, а все делается понемногу, почему и наше
состояние улучшают они постепенно: да и в самом деле, мы
испытали, что японцы двух одолжений в один день никогда
не сделают.
[ 3°5 ]
