Долго очень ждали мы в передней, пока не ввели нас в
присутственное место, где находились почти все городские
чиновники; напоследок вышел и буниос. Заняв свое место,
спросил он нас, здоровы ли мы*, а потом спрашивал, действи
тельно ли все то правда, что написали мы о своевольстве
Хвостова и о том, что приходили к их берегам без всяких не
приязненных видов. Когда мы это подтвердили, он произнес
довольно длинную речь, которую Алексей не в силах был пе
ревести как должно, но, по обыкновению своему, пересказал
нам главное ее содержание. Вот в чем она состояла.
Прежде сего японцы думали, что мы хотели грабить и
жечь их селения. К такому заключению дали повод поступки
Хвостова и другие обстоятельства, нам уже известные. Поче
му они, заманив нас к себе в крепость, силою задержали, с
намерением узнать причину неприязненных поступков рос
сиян. Теперь же, услышав от нас, что нападения на них были
учинены торговыми судами не только без воли государя и
правительства российского, но даже без согласия хозяев тех
судов, он, то есть губернатор, всему этому верит и почитает
нас невинными, почему и решился тотчас снять с нас верев
ки и улучшить наше состояние, сколько он вправе сделать.
Но мы должны знать, что мацмайский буниос не есть глава
государства и что Япония имеет государя и высшее прави
тельство, от которых, в важных случаях, он должен ожидать
повелений, почему и теперь без их воли освободить нас не
смеет. Впрочем, уверяет он нас, что с его стороны будут упо
треблены все способы, чтобы преклонить их правительство
в нашу пользу и убедить оное к позволению нам возвратить
ся в свое отечество, и что на сей конец посылает он в столич
ный город Эдо нарочно с нашим делом одного из первых
мацмайских чиновников.
* Надобно сказать, что он и прежде почти всякий раз при свидании с на
ми приветствовал нас вопросом о состоянии нашего здоровья, а иногда
еще сверх того спрашивал, всем ли мы довольны, каково нас содержат
и не делают ли нам каких обид.
[
3 1 3
]
