сказал нам, что на днях губернатор получил из столицы пове
ление, которое он при нем распечатал. Но, прочитав, выро
нил из рук и в изумлении и печали повесил голову. Когда же
он спросил его о причине, губернатор отвечал, что прави
тельство не уважило его представления, коим испрашивал
он позволение, буде русские корабли придут к здешним бере
гам, снестись и объясниться с ними дружески о существую
щих обстоятельствах; но вместо сего теперь ему предписы
вается поступать с русскими судами по прежним повелени
ям, то есть делать им всякий возможный вред и стараться
суда жечь, а людей брать в плен, и потому, ожидая прибытия
русских в Кунасири, приказано князю Намбускому послать
туда большой отряд войск под предводительством знатного
военного чиновника, много артиллерии и разных снарядов,
а равным образом укрепить и усилить и прочие приморские
места.
«Если так, —сказали мы, —то война должна последовать
необходимо, и теперь уже русские не будут виновны в
кровопролитии: японцы сами поставляют преграду к при
мирению».
«Что же делать? —отвечал Теске. —Война будет, но не
вечно же она продолжится; когда-нибудь мы примиримся,
тогда вас и отпустят домой».
«Так, —думали мы, —отпустят! Это случится тогда, когда
уже и кости наши истлеют».
Мы очень хорошо знали, что с пособиями Охотского пор
та невозможно было сделать никакого впечатления над
японским правительством, чтобы понудить оное к примире
нию: для этого надлежало бы отправить сильную экспеди
цию из Балтийского моря; но это зависело от того, скоро ли
прекратится война с Англией, а между тем бы время текло и
обстоятельства постепенно забывались.
Вот что страшило нас и понуждало уйти до прибытия на
ших судов: с появлением их у японских берегов караул за на
ми сделался бы строже; притом японцы опять могли бы нас
запереть в клетки.
[ 341 ]
