паруса, понеслась птицей по морю, ныряет между валами; мы
провожаем ее глазами и, наконец, видим, что, подходя к бере
гу, опрокидывается. Тут бросился я в свою каюту, затворился
в ней. Потом лег в постель. Печальное воображение о при
ятеле моем, несчастном констапеле, долго меня тревожило,
пока напоследок усталость и проведенные в страхе и беспо
койстве ночь и утро погрузили меня в крепкий сон...
Но сон мой недолго продолжался; вдруг будят меня с тороп
ливостью и говорят: «Капитан спрашивает, скорее». Я, испу
гавшись и спросонку вскочил и бегу, как был, в тулупе. Вижу,
что уже смеркалось; нахожу на борте много людей, смотрев
ших на лодку с двумя человеками, держащуюся в некотором от
далении от корабля. Капитан приказывает мне расспросить у
них, откуда они и кто их прислал. (Надобно знать, что на всем
корабле не было никого, выключая констапеля и меня, кто бы
на каком-либо другом языке, кроме русского, умел говорить*.)
Я спрашиваю, они худым немецким языком отвечают, что по
слал их некто господин Салдерн из города Истада для проведа-
ния о нашем корабле.
* Иностранцы, путешествовавшие по России, давно заметили, что у нас
все лучшего состояния люди знают разные чужие языки и между собою
даже не иначе хотят говорить, как по-французски. Н о как бы они удиви
лись, если б узнали, что из всех офицеров и гардемаринов линейного ко
рабля только двое могли объясняться с иностранцами! К чести нынеш
них морских офицеров надобно сказать, что они более прежних стара
ются выучивать как чужие языки, так и словесность своего собственного
и некоторые из них занимаются с успехом полезными переводами и со
чинениями. И действительно, ничто так не нужно морскому офицеру в
чужом порте, как знание иностранных языков. Сколь неприятно и тяго
стно должно быть для начальника корабля или эскадры, находящейся за
границей, как в сношениях его с разными державами, так и в частных об
ществах с иностранцами употреблять беспрестанно переводчиков. Когда
один адмирал пенял главнокомандующему английского флота, что он не
сообщил ему тайной цели некоторых военных приготовлений, о кото
рых знать адмирал имел право, англичанин извинялся тем, что он не мог
иначе с ним говорить, как посредством молодых офицеров, его пе
реводчиков, которым он опасался вверить тайну столь великой важнос
ти. Но незнание вовремя сей тайны наделало адмиралу много хлопот.
[
861
]
