JI. С. Берг. История великих русских географических открытий
594
Совсем иное изображал из себя наш монгол-
проводник. От страха за свою будущую участь
и от холода он сделался чуть живым — целый день
не выходил из палатки, не переставая бормотать
молитвы, охал и ныл. Немудрено, что подобные
люди десятками гибнут в караванах богомольцев,
следующих через Северный Тибет в Лхасу.
Еще двое суток провели мы в невольной сто
янке на одном и том же месте, ожидая лучшей по
годы; но морозы не прекращались и снег не таял.
Между тем наши верблюды и лошади стали види
мо худеть от бескормицы. Нужно было двигаться
вперед, хотя наугад, так как теперь невозможно
было рассчитывать на занесенные снегом ста
рые пастбища караванов и на кое-какие другие
признаки истинного пути. Сначала, соблазняясь
примером зверей, продолжавших по-прежнему
идти к юго-востоку, я хотел направиться туда же,
выйти на устье реки Напчитай-Улан-Мурень; но
так как этим окружным путем пришлось бы сде
лать лишнюю сотню верст и, быть может, ничего
не выиграть относительно удобства движения, то
мы направились по-прежнему на юго-запад, к го
рам Кукушили, которые длинным белым валом
виднелись на горизонте впереди нас.
День был ясный, и снег блестел нестерпимо.
От этого блеска сразу заболели глаза не только
у всех нас, но даже у верблюдов и нескольких
баранов, которых мы гнали с собою из Цайдама.
Один из этих баранов вскоре совершенно ослеп,
так что мы принуждены были его зарезать без
нужды в мясе. Воспаленные глаза верблюдов при
шлось промывать крепким настоем чая и сприн
цевать свинцовою примочкою. Те же лекарства
служили и для нас. Синие очки, которые я надел,
мало помогали, так как отраженный снегом свет
попадал в глаза с боков; необходимы были очки
с боковыми сетками, но их не имелось. Казаки
вместо очков завязали свои глаза синими тряпка
ми, а монгол — прядью волос из черного хвоста
дикого яка. Последний способ, употребляемый
монголами и тангутами, весьма практичен, хотя,
конечно, необходима привычка к подобной во
лосяной повязке.
Небольшими переходами в три дня добрались
мы до гор Кукушили. В равнине Напчитай-Улан-
Мурень, по которой теперь переходили, лежал
везде снег глубиною в '/4 или '/з фута; на горах же,
даже небольших, этот снег был вдвое глубже. По
года стояла ясная, по ночам морозы переходили
за —20 °С; но днем, когда стихал ветер, солнце гре
ло довольно сильно, так что во время движения
с караваном переду тела, обращенному к югу, не
редко было жарко, тогда как спине в это же время
чувствовался холод.
От действия солнечных лучей кое-где начали
показываться проталины. Были, кроме того, и дру
гие утешительные предзнаменования, что вдруг
выпавший снег и наступившие холода составляли
явление исключительное и ненормальное для этих
стран в столь раннюю еще пору года. Так, на од
ной из проталин мы поймали с десяток маленьких
ящериц; медведи, несмотря на холод, не ложи
лись в зимнюю спячку; наконец, встречались еще
и пролетные птицы: турпаны, горные гуси, даже
песочники и горихвостки. Бедствовали они также,
как и мы. Несомненно, в это время в Северном
Тибете погибло много пролетных пернатых.
Но донимали нас не столько холода, сколь
ко трудность непривычным верблюдам добывать
себе корм из-под снега, хотя и мелкого; затем не
выносимый блеск этого самого снега, все силь
нее портивший наши глаза; наконец, неимение
для топлива хорошего, сухого аргала. Последний
с каждым днем более сырел, так что нужны были
долгие и необычайные усилия для разведения
огня, в особенности при разреженном и, следова
тельно, бедном кислородом воздухе этой высоты.
Часа по два обыкновенно возились мы с кипяче
нием воды на чай, а для сварения мяса к обеду
требовалось чуть не полдня времени. Для того же,
чтобы хотя немного посидеть вечером без сильно
го дыма, но при огне в юрте, мы собирали сухие
стволики реамюрии, более похожие на ломаные
баранки, чем на материал для топлива, и этими
«дровами» согревали и освещали себя в течение
какого-нибудь получаса.
В горах Кукушили нас ожидали еще большие,
чем до сих пор, невзгоды. Забрались мы в окра
ину этих гор, но не знали, где их переваливать.
Сплошной снег покрывал северный склон хребта
и маскировал всякие приметы (следы тропинок,
верблюжий помет, прежние ночевки караванов),
по которым можно было бы хотя сколько-нибудь
ориентироваться.
Проводник послан был на поиски перевала,
но, как оказалось впоследствии, повел нас на
угад трудным ущельем, по которому верблюды
едва-едва взобрались на гребень Кукушили. Здесь,
к великому огорчению, мы увидели впереди себя
лишь неширокую болотисто-кочковатую долину,
а за нею опять сплошные горы.
Серьезно допрошенный вожак объяснил, бо
жившись всеми богами, что с пути мы не сбились,
