591
Приложения: Н. М. Пржевальский. Третье путешествие в Центршьной Азии
ской природы, может быть разделен на три резко
между собою различающиеся части: южную, к ко
торой относятся высокие долины верховьев Инда,
верхнего Сетледжа и Брамапутры; северную ,
представляющую сплошное столовидное плато;
и восточную, заключающую в себе альпийскую
страну переходных уступов, далеко вдающуюся
внутрь собственно Китая. Дальнейшее наше из
ложение всецело будет относиться к Северно-Ти
бетскому плато.
* * *
На восходе солнца 12 сентября 1879 года биву
ак наш возле хырмы Дзун-засак в Южном Цайда
ме был снят, и мы направились в Тибет. Караван
состоял из 34 верблюдов и 5 верховых лошадей;
участники экспедиции были те же, что и прежде,
переменился только проводник.
Немало различных бед насулили нам впереди
цайдамские монголы. Нас пугали и глубоким сне
гом, который, по местным приметам, должен был
выпасть в Тибете нынешнею зимою, и болезнями
от непривычной высоты, и разбойниками, под
жидающими караван в горных ущельях; наконец,
впервые мы услышали теперь о том, что тибетцы
выставили отряд войск с целью не пускать чуже
земцев в свою столицу. Словом, напутствия нам
были самые неблагоприятные; но, по обыкнове
нию, мы мало придавали цены подобным стра
щаниям и пошли вперед с самыми лучшими на
деждами на успех.
Чтобы избавиться от высокого перевала че
рез хребет Бурхан-Буда, мы решили обойти его
по ущелью реки Номохун-Гола. К этой реке те
перь и направились, следуя вдоль бесплодной
хрящеватой и галечной равнины , которая, по
добно тому как и во многих других центрально-
азиатских хребтах, широкою, с пологим скатом
полосою окаймляет подножие Бурхан-Буда и его
западных продолжений. Местность же, по кото
рой мы шли, представляла по-прежнему солон
чаковую, кое-где болотистую равнину, поросшую
в большей своей части хармыком и тамариском.
Последний на самом Номохун-Голе принимает
размеры небольшого дерева, так что местные
монголы, отроду не видавшие чего-либо лучше
го, с восхищением рассказывали нам про этот
«огромный», по их словам, лес.
Последняя попытка отклонить нас от следо
вания туда сделана была на Номохун-Голе. Дзун-
засак прислал нам с нарочным предложение идти
в Западный Цайдам, то есть в Тайджинерский хо-
шун, где, по уверению князя, можно было найти
другого, еще лучшего проводника. Кроме того,
Дзун-засак ни с того ни с сего вдруг предложил
устроить облаву на медведей, которых в это вре
мя действительно много шаталось по хармыку
на Баян-Голе. Но все эти услуги, конечно, были
только уловкою, о чем мы сразу и смекнули. Как
оказалось впоследствии, князю важно было за
держать нас до тех пор, пока получится распоря
жение от сининского губернатора, к которому еще
от Курлык-бэйсе послан был гонец с извещением
о нашем прибытии. К великому, вероятно, огор
чению Дзун-засака, мы не искусились ни Тайд-
жинерским хошуном, ни интересными медведя
ми и, передневав на Номохун-Голе, направились
вверх по названной реке в горы Бурхан-Буда.
18 сентября мы оставили позади себя хребет
Бурхан-Буда и пришли в урочище Дынсы-Обо,
лежащее на абсолютной высоте 13 100 футов.
Таким образом мы попали теперь на Тибетское
плато, или, вернее, на последнюю к нему ступень
со стороны Цайдама. Характер местности и всей
природы круто изменился. Мы вступали словно
в иной мир, в котором прежде всего поражало
обилие крупных зверей, мало или почти вовсе
не страшившихся человека. Невдалеке от н а
шего стойбища паслись табуны хуланов, лежали
и в одиночку расхаживали дикие яки, в грациоз
ной позе стояли самцы оронго; быстро, словно
резиновые мячики, скакали маленькие антилопы
ады. Не было конца удивлению и восторгу моих
спутников, впервые увидевших такое количество
диких животных.
Появились также и новые птицы: тибетский
больдурук и земляные вьюрки; кроме того лета
ло много воронов и грифов, разыскивавших себе
добычу.
Последней для них нашлось вдоволь на следу
ющий же день, когда мы вшестером отправились
на охоту и в короткий срок убили 13 зверей, в том
числе 2 яков. Некоторые шкуры поступили в кол
лекцию; часть мяса была взята для еды, остальное
брошено. Тут-то и начался пир волков, воронов
и грифов. Мигом на убитом звере собиралась
куча этих хищников, и в течение нескольких ча
сов уничтожалось даже большое животное, как,
например, хулан.
В помощь хищным птицам и зверям вслед
за ними тихомолком приехал из Цайдама какой-
то монгол, сообразивший по опыту прошлого
моего путешествия, что мы набьем много зверей
в окрестностях Дынсы-Обо, и рассчитывавший
