Предисловие

Глава 1. Корни
Глава 2. Выбор пути
Глава 3. 
Пора надежд и свершений
Глава 4. Признание
Глава 5. Истоки творчества
Глава 6. Лад
Глава 7. Хроника крестьянских бед
Глава 8. Единомышленники
Глава 9. Горький вкус власти
Глава 10. Зов Мельпомены
Глава 11. Городские проблемы
Глава 12. Белов - публицист
Глава 13. В поисках истины

Основные даты жизни
и творчества В.И. Белова

Список правительственных наград, почетных званий и литературных премий В.И. Белова

Фото

Глава 3 

ПОРА НАДЕЖД И СВЕРШЕНИЙ

Поступление в институт дало мощный стимул, прилив сил, вдохновения. Можно было свои произведения сравнивать с другими, советоваться с товарищами, учиться у классиков.
О своих впечатлениях об учебе, столице Белов сразу же пишет брату Ивану 6 сентября 1959 года.
«Сердечный тебе привет от новоиспеченного студента. Жизнь так стремительна, что мы не успеваем осмыслить все, обо всем говорить...
У меня тут началась весьма интересная жизнь. Главное, конечно, учеба. С каким наслаждением я слушаю лекции по истории, по языкознанию, по теории литературы и пр. Ты бы знал! Ко всему этому меня ждут сотня музеев, Ленинская библиотека, где можно взять любую, нужную для тебя книгу, и еще много самых разнообразных вещей, которыми до отказа набита Москва. Есть и плохое. Можно, например, запросто угодить под какое-либо влияние и навсегда потерять самостоятельность, душевный суверенитет. Я уже теперь ощущаю, как какие-то мне незнакомые силы начинают давить на мои убеждения. К добру или к худу - черт его знает?! Здесь С.В.Викулов. Он очень близок мне во всем и я просто влюблен в него. Надо будет держаться поближе к таким людям, и, я думаю, все будет хорошо.
Живу на третьем этаже. Комната на двоих с Иваном Пузановым (парень из Сталинграда), пишет рассказы. У нас у каждого стол, настольная лампа и все вообще необходимое есть. Лекции по восемь часов в день (понедельник, среда, четверг и пятница). Во вторник -семинар по творчеству. Суббота и воскресенье - свободные дни. Здорово! - правда? По Москве пока никуда не бывал, но моя физиономия с пошлым давнишним стихотворением уже появилась в Московской газете. Все это очень стыдно. Они взяли как раз то, что мне не нравится. Но они обещали меня реабилитировать - дать настоящую подборку...
Жду писем. Твой Белов.
Адрес: Москва, ул. Добролюбова 9-11 к.88».
Из этого письма видно, что Белов оказался в атмосфере благоприятной для развития творческих способностей во всех отношениях. Позже он будет встречаться с Викуловым, Яшиным, найдет контакты со студентами старших курсов, присматривается, привыкает к Москве, постепенно ощущая себя полноправным жителем столицы, воспринимая все события, происходящие в ней, близко, непосредственно, заинтересованно.
Литературный институт имени А.М.Горького, расположенный почти в центре Москвы на Тверском бульваре, 25, был основан в 1933 году. Он дал путевку в жизнь очень многим писателям: прозаикам, поэтам, критикам, драматургам, переводчикам огромного СССР. В нем обучалось более полтысячи студентов. Учиться в таком престижном высшем заведении было не только важно, но и необходимо для будущих литераторов.
Обуреваемый новыми впечатлениями, через полтора месяца Белов снова пишет письмо брату.
«Ваня, привет!
Письмо получил. Шуренция тоже написала жизнерадостное письмо. Удивляет, откуда у нее столько бодрости и оптимизма?! Я просто ей завидую в этом. Твои и Шуркины письма в меня просто впрыскивают порции доброго душевного пенициллина...
Живу тут нормально. Учусь. Езжу на бесплатные концерты и в Ленинскую библиотеку. Завтра поеду в один из районов, где придется читать стихи на районном слете передовиков сельского хозяйства.
Очень интересно. Посматривай на всякий случай за «Литературной», может быть, там скоро будет моя заметка...
Вероятно, в декабре я приеду в Вологду на совещание литераторов, но в январе обязательно приеду на каникулы и побываю у тебя. Ты давай нажми на учебу, как бы это ни было трудно. Наше спасение от скуки и разочарований только покамест в учебе...
Крепко обнимаю. Твой Белов. 20 ноября 1959 года».
Бурлящая живым потоком столичная жизнь втягивала в свои водовороты вологодского парня, подталкивала его к активной деятельности, будоражила и вдохновляла одновременно.
В институте он пишет не только отдельные стихотворения, но и поэмы. Менее чем через год обучения была опубликована поэма «О чем поет гармонь?». В следующем году появляется поэма «Комсомольское лето».
Гармонь была единственным любимым инструментом, с которым он никогда не расставался, с которым делил свои сокровенные чувства, радости и надежды.
О чем поет гармонь? Гармонь поет о любви вечной и неистребимой. Где любовь, там и песня, а где песня, там и гармонь. Где гармошка, там веселье, пляска, песни, хороводы, частушки, свадьбы, девичьи страдания.

Не затихли песни-коротушки.
Оттого и радуюсь, что вновь
По ржаным тропинкам и горушкам
Как и раньше, странствует любовь.
Молодая, вечная, большая,
Без которой беден белый свет,
Ей ничто вовек не помешает,
И конца ей не было и нет.

Маленький гимн любви. Одновременно в поэме затрагиваются самые болевые точки деревенской жизни. Отец погиб на войне. Мать осталась одна с детьми. Несмотря на нужду, продала полпуда ржи и купила сыну пусть и старую, но давно желанную гармонь.
Вначале пальцы не слушались, заплетались, неуклюже перескакивали с кнопки на кнопку, басы иной раз путались, расстраивая мелодию, но гармонист упорно продолжал осваивать инструмент и вскоре выходит в люди. Вот уже девчата донимают гармониста, просят поиграть, а девичья рука ласково отгоняет от него черемуховой веткой назойливое комарье.
Белов рассказывает в поэме о своей деревенской жизни зримо, образно, практически заново переживая ощущения отрочества и юности.
Кончилась война. Не вернулись к девушкам их ягодиночки-женихи, молчат гармони. Новые гармонисты появились в деревне, и снова зазвучали песни над притихшими домами, березами да черемухами, зазвенел голосистый голос гармони.

Пусть играет, только без печали,
Без девичьей боли, без войны...

Стихи читаются с удовольствием и радостью за простого деревенского лирического поэта.
Небольшая автобиографическая поэма, всего в сто шестьдесят строчек, показала «лицо» поэта, видение жизни, отношение к ней, возможности поэтического отражения пережитого. Без особых претензий на новизну и оригинальность, какое-то откровение, поэма могла быть принята как поэтический дебют, вполне достойный студента первых курсов литинститута.
Поэма «Комсомольское лето» также автобиографического плана, отражая работу Белова в комсомоле, полна искреннего пафоса, душевного выражения пережитого. Вместе с тем, поэма не лишена декларативности, штампа, публицистичности, наива. Так называемая «производственная» поэзия тогда входила в моду, что в принципе было оправдано. Много писалось стихов о партии, комсомоле, социализме, патриотизме, рабочих буднях и подвигах, о войне. Исторические события прошедших лет были настолько драматичны, что нужно было их описать в любой форме, тем более в поэтической. Начинается она так:

У районной столицы,
Где на «о» говорят,
Не обширны границы,
Не шикарен асфальт.
Есть мостки - нособойки.
И еще - на щите –
Объявленье о кройке
И к тому ж о шитье...

Строчки явно прозаические, описательные, хотя и зарифмованные под стих. Далее упоминаются почетная доска, райком комсомола, телефоны, бюро, силос и другие приметы трудовых дней комсомольского вожака. Есть и такие строчки:

Атрибуты девичьи...
Зная букву закона...
Стол с бумагами, знамя,
Да глаза Ильича...
Руки, полные силы,
Намозолишь, счастлив,
Троерогие вилы
Посильней директив!
В доме тихо и пусто,
Неуютно на вид,
Бабка режет капусту,
На тебя не глядит...

Техника и мелодика стиха в этой поэме гораздо слабее. Меньше в ней нежности, лиричности, искренности, чувства. Это и понятно. Очень трудно описывать поэтически процесс перевозки на поле навоза, колки дров, заготовки леса и т.д. И все же, думается, что в свое время поэма была воспринята молодежью положительно, так как зеркально отражала действительность. Сам Белов, спустя много лет, говорил об этой поэме в ироническом тоне.
В том же году, в Вологде публикуется первый стихотворный сборник «Деревенька моя лесная», содержащий ранние и недавно написанные стихи в основном на сельские темы.
После этого он еще как бы по инерции лет пять продолжал писать стихи, потом же полностью перешел на прозу, «балуясь» стихами лишь эпизодически. Опубликованные стихи были разными по качеству. Были хорошие, сильные, были незавершенные, слабые, в некоторых поэтическая палитра явно бледновата:

Вот заря за соседней крышей
Подожгла полнеба собою...
Или, например, такие строчки:
Отдыхает моя деревня,
Моего желанья не зная...

Стихи на производственные темы «На делянке», «Председатель», «В командировке», и т.д. страдали явной риторикой, не трогали душу. Чисто лирические строки удавались лучше, ярче показывая добродушную, чистую, открытую натуру поэта и его мироощущения.

Разбуди на заре меня
Полусонного не жалей,
Вновь пойду за деревню я
Вдоль овсяных полей...

Здесь уже слышится мелодия, песенность, видится картина деревенского утра, написанная пусть не броскими, но живыми оттенками.
Стихотворение «Ольха у дороги» раскрывает поэтический талант автора чуть ли не в полную силу. Оно не оставляет равнодушным, затрагивает чуткие душевные струны любого читателя, подобно стихам Есенина и Рубцова.

На земле неволожной
От подзола и мха
Сиротой придорожной
Притулилась ольха.

Заканчивается стихотворение проникновенными строками:

И любого возницу
Угораздило тут
Либо выломать вицу,
Либо вырезать прут.
И обидным и странным
Мне казалось не раз,
Что ольховые раны
Заживали тотчас...

Чуткое, «человеческое» отношение к немудреному вроде дереву, перенос на него тепла, сочувствия, жалости, ставят стихотворение в один ряд со стихами известных поэтов-лириков золотого и серебряного века.

Ей мое преклоненье,
Восхищенье мое
За такое терпенье,
За живучесть ее.

Ольховый край запал в душу поэта, привлек его к себе, соединив судьбу и талант в одно неразрывное целое.

Вологда - зеленый городок
Севера ольховая столица,
Ты прости, что раньше я не мог
У тебя навек остановиться.

Описание природы в стихах Белова своеобразно, орнаментально, неповторимо, как и описание природы в будущих прозаических произведениях.

Осторожный шорох листопада,
Журавлиный крик, дымок овина.
Где поешь ты, где ты ходишь, Лада,
С огневыми ветками рябины? (Осень)
Поле словно сорочкою
Белоснежной покрыто,
Как машинною строчкою
Огородом прошито. (Март)

Только полное доверие к читателю, откровенность, искренность, открытость могут вызвать ответные чувства.

Люблю златую осень
За тихий шум дождей,
За трубный голос лося
И хруст ее груздей. (Времена года)

Чем был вызван творческий переход из одного жанра в другой, из поэзии в прозу? Следующими обстоятельствами.
В 1961 году столичный толстый журнал «Наш современник» печатает повесть Белова «Деревня Бердяйка» - первое настоящее прозаическое произведение, если не считать двух рассказов, опубликованных еще в 1956 году в газете «Коммунар». До этого он пытался опубликовать рассказы в журналах «Новый мир», «Молодая гвардия», «Огонек», «Юность», «Октябрь», «Знамя», однако неизменно получал отказ. Конечно, такие серьезные журналы произведения малоизвестных авторов печатали только в исключительных случаях.
В редакцию «Нашего современника», членом редколлегии которого он позже будет на протяжении многих лет, его привел известный уже в Москве поэт и прозаик, уроженец Вологодской области, Александр Яковлевич Яшин. Он же посодействовал земляку опубликоваться в «Новом мире». Поддержка такого учителя была для Белова просто необходимой. Яшин для него стал не только учителем, но и другом до конца жизни. Он же и посоветовал переходить с поэзии на прозу, в чем прозорливо увидел залог будущего успеха.
Публикация произведений какого-либо автора в таких «уважаемых» журналах означала почти немедленное литературное признание.
В этой повести легко просматриваются сильные стороны писательского дарования, мозаичность деревенского быта, рельефность характеров, невыдуманные сюжет и интрига, яркая реалистичность. Все это говорило о том, что в советскую литературу, пусть и с деревенской тематикой, начинает входить еще один настоящий писатель. Еще не зрелый, не известный, но явно подающий надежды.
Знающий жизнь деревни не понаслышке, не из книг, а по собственному жизненному опыту, Белов сумел показать деревню Бердяйку как живую, настоящую. Он смело воспользовался богатейшим запасом русской народной речи с примесью вологодского диалекта, которая и явилась его визитной карточкой в большую литературу.
Невелика деревня Бердяйка, как и большинство северорусских деревень. Но живет она своей неугомонной жизнью со своими радостями и бедами, «чтобы ни творилось на земле».
Главные герои повести: Саша Петряев, Анюта, председатель колхоза, бабка Наталья, Таня Брагина, дед Николай, гармонист Венька, да, пожалуй, еще бык Мазурик. С ним происходят драматические события. Несмотря на то, что портреты героев и их характеры описаны лишь слегка, контурно, эскизно, видно, что рукой художника водил опытный знаток человеческих душ. У каждого из героев своя судьба, своя жизнь. У кого - длинная, у кого - короткая, у кого - счастливая, у кого - печальная, но все равно энергичная, крайне необходимая для обеспечения нормальной жизни деревни Бердяйка.
Саша Петряев на второй день свадьбы трагически погибает во время пожара, спасая быка Мазурика из горящего коровника. Бык этот, надо сказать, был весьма свирепого нрава - изуродовал плотника, который делал новый коровник.
Стойко переносит настигшую ее беду жена Петряева - Анюта. В своем письме подруге она не жалуется, что осталась одна, наоборот, сообщает, что живет хорошо, потому что осталась у нее от мужа «живая память», дававшая себя знать толчками в животе.
Председатель колхоза - Сергей Иванович - личность неординарная. У него ни семьи, ни кола, ни двора. А потому живет он у бабки Натальи в качестве квартиранта. Утром его будит «пернатый дьявол» - бабкин петух, подступающий к самому изголовью, нахально мигая глазом, вздрагивая бородой и обмороженным гребнем. Дел у председателя невпроворот, потому он не в обиде на птицу. Он душой болеет за колхозные дела, знает все проблемы хозяйства, решает их быстро и уверенно. С бригадиром Марфушиным, который втихаря косил сено для своей коровы, он разговаривает строго, по-мужски:
- Сено сдашь по акту, а с тобой поговорим на заседании правления.
Для пущей крепости своих слов председатель припечатал их крепким матюгом. А чего церемониться? Иначе мужик не поймет. Иная кобыла с места не сдвинется, пока не услышит знакомых выражений.
Дед Николай не менее замечательный персонаж. Ему восемьдесят лет. Собрался он умирать, да все никак не мог решиться. Оставалась в жизни радость - сенокос. Видит, Венька поехал на телеге на сенокос. Он к нему, кряхтя, забрался и вскоре уже выколачивал косу, вызвав немалое удивление своей старухи.
- О, Господи! Да ведь это мой старик! Лежал еле живой, а тут приплелся.
Как зачастую бывает во время сенокоса, неожиданно налетела на колхозников гроза. Забегал бригадир, приговаривая:
- Давай, бабоньки, давай!
Автор прекрасно описывает, как быстро работают люди, как успевает завершить стог боевая дивчина Валя, несмотря на то, что не успела убежать в укрытие, вся до ниточки промокла. Завершают эту сцену такие слова:
«Полыхала сенокосная гроза - безжалостная и веселая!». Описание грозы Беловым достигает поэтического накала.
С особой любовью он рассказывает о работе деревенских плотников, рубивших очередную избу. Мастера с удовольствием осматривают свое «произведение искусства». А оно поблескивает на солнце лоснящимися сосновыми бревнами. Янтарные прожилки заполняют трещины, стекленеют смоляные капли, превращаясь в желтые бусины. А какой сильный пряный запах исходит от свежеокоренного леса!
Умеют деревенские жители и работать, и отдыхать. Любят на досуге петь, плясать. Влюбляются, женятся, бывает, и безмужно рожают. Однако в деревне рады каждому новому жителю, особенно, если рождается парень, чтобы не сошла она совсем на нет, заключает свое повествование автор.
Всего шестьдесят страниц с хвостиком. Но как много мы узнали про жизнь деревни Бердяйки, успели полюбить героев повести, мысленно перенестись в компанию сельских тружеников, разделить их беды и радости. Повесть неоднократно переиздается.
Активного студента, обещающего стать неплохим писателем, снова заметили и поддержали. На втором курса института (исключительно редкий случай!) Белова принимают в члены Союза писателей. Рекомендацию для принятия в союз дал А.Я.Яшин, которого Белов позже назвал своим вторым отцом. Вот каким было мнение Яшина о творчестве Белова.
«У молодого прозаика Белова - живой, сочный, богатый язык северных областей России. От его первой книги «Деревня Бердяйка» на меня пахнуло цветистой и животворной прозой Бунина. С третьего номера «Нашего современника» за 1961 год, в котором была опубликована эта повесть, появился новый (еще один) талантливый художник.
...Я должен все же сказать, что пока не считаю Василия Ивановича полностью сформировавшимся, но все, что он сейчас делает, очень талантливо, живописно и умно.
Белов отлично знает северную колхозную деревню, ее быт, радости и горечи и свободно обращается с этим драгоценным жизненным материалом. Характеры своих героев он прорисовывает разносторонне и своеобразно, показывая людей в их взаимоотношениях, естественных, а не выдуманных ситуациях, скупо, не размусоливая и всегда с богатым подтекстом.
Язык у Белова с юмором и без каких бы то ни было литературных штампов - подлинный разговорный, деревенский язык.
А как хорошо, и я бы сказал многопланово, чувствует, видит и рисует Белов природу!
Рекомендую Василия Ивановича Белова в члены Союза писателей СССР».
Лед тронулся. Официальное признание творческих способностей и возможностей со стороны профессионалов позволило мечтать о настоящем литературном поприще. Изданные произведения получили положительные отклики сокурсников, читателей, родных и знакомых. Стихи отходят на второй план. Все чаще стали публиковаться рассказы.
Закружилось колесо творческого литературного процесса, и остановить его было уже невозможно. Желание писать стало непреодолимым. Очень скоро провинциальный вологодский поэт, журналист, комсомольский лидер превратится в известного советского писателя.
Вступление Белова в литературу было решительным, смелым, серьезным, перспективным. Он быстро заявил о себе как о настоящем писателе, обладающем глубоким знанием жизни и языка. Он наконец-то почувствовал в себе силу, понял, что это не мимолетное увлечение, не графоманство, не дань моде, не шалость фортуны, а стратегическое направление его дальнейшей деятельности. Уже тогда в его голове витали планы, наброски, варианты, вырисовывались персонажи, образы просились на бумагу, желание высказаться распирало грудь. Белову исполнилось 28 лет - возраст, достаточный для того, чтобы взять разбег и высокую планку, ибо накопившаяся творческая энергия била через край, расплескивая солнечные струи на листы бумаги.
В институте Белов изучает древнюю русскую, зарубежную и современную советскую литературу. Он много читает, находит единомышленников, пишущих о деревне и сельских тружениках. Сергей Викулов соглашается редактировать его сборник стихов. Встречи с Викуловым и Яшиным поддерживают его, вдохновляют на создание новых произведений.
В своих воспоминаниях В.И.Белов отмечает интересную деталь, касающуюся времени его учебы в институте. Дело в том, что в библиотеке ему не выдали том Достоевского, в котором содержались «Дневники писателя», ссылаясь на какой-то запрет. Леонтьева, Бердяева, Федорова, С.Булгакова, П.Флоренского в фондах библиотеки вообще не числилось. Еще он вспоминает, что в 1949 году за чтение Есенина исключали из института. Вот такие были времена.
Начиная с 1962 года, один за другим печатаются рассказы: «Клавдия», «Прежние годы», «На родине», «Гудят провода», «Люба-Любушка», «Кони», «Весна», «Тезки», «За тремя волоками» и многие другие, включая рассказы для детей. В 1963-1964 г.г. выходят сборники повестей и рассказов «Знойное лето», «Речные излуки», изданные массовыми тиражами.
Вначале в местной прессе, затем в центральных газетах и журналах появляются положительные отзывы и рецензии на опубликованные повести и рассказы. «Прочти - не пожалеешь!» - восклицает Л.Патралов в газете «Красный Север». «Отличное начало!» - поддерживает Ю.Арбат. «Поэзия деревни» - продолжает
Ю.Латников. «Отчий родник»» - вторит ему московский критик Ю.Кузнецов. «Люди красивой души» - пишет в «Сельской жизни» М.Колосов. Ни одного отрицательного мнения.
Руководитель семинара в институте Лев Ошанин в послесловии к книге «Речные излуки» отмечал, что хотя Белов поступил в институт как поэт, уже через два-три года выяснилось, что проза и есть главное в его писательской судьбе. По своей творческой манере, языку, пишет Ошанин, Белов, начисто минуя все современные модернистские течения, принимает эстафету от традиционной русской прозы Лескова, Бунина, Куприна. «Откроешь почти любой его рассказ - и на тебя пахнет неповторимым запахом северного леса, скуповатыми красками ольхового вологодского пейзажа, особым говором северорусских деревень».
Особое внимание читателей и критики обратили на себя внимание замечательные по своему реализму и новизне передачи жизненных впечатлений рассказы: «Весна», «За тремя волоками», «Колоколена», «На родине» и другие. Детские рассказы «О всякой живности» удивляют не только языком, но и наблюдательностью, добрым юмором, лаконичностью. Их с удовольствием читают и дети, и взрослые.
Рассказ «Весна» совершенно потрясает глубиной, драматичностью событий, происшедших за сравнительно короткий период времени. Судьба одной, как бы отдельно взятой крестьянской семьи, показана правдиво, откровенно, настолько трогательно и зримо, что доведет до слез любого читателя. Я думаю, и сам Белов, когда писал этот рассказ, неудержимо плакал. Такова сила искусства.
Главного героя рассказа Ивана Тимофеевича все чаще одолевает тоска. За два года погибли на войне два сына, два работника, продолжателя рода. А какая была на них надежда! Как часто мечтал он с женой о том, как женятся сыновья, будут у них внуки да внучки, придут в гости к бабке с дедкой, и наполнится изба звонкими, как колокольчиками, детскими голосами. Оставалась еще надежда на среднего сына Леонида. Получили от него письмо:
«...Шлю я вам свой боевой гвардейский привет. Дорогой тятя Иван Тимофеевич, дорогая мама Надежда Михайловна, мы теперь уже идем по чужой земле. Маршрут нам один - до самого Берлина, а фрицы бегут на чем попало...».
Жить еще можно было. В хозяйстве сохранились лошадь и корова.
При заготовке дров в лесу напали на Ивана два голодных волка. Одного отбросило в сторону запряглом, второй бросился на возницу. Хорошо, успел Иван стукнуть волка обухом топора по лбу, тот отлетел в сторону, скорчившись на снегу. Слава Богу, одну беду пронесло, говорит автор, зато весной пришла другая.
Весна была холодная, затяжная. В колхозе и в частных дворах началась бескормица. В колхозе сено кончилось еще зимой, и половина лошадей погибла. Коров кормили соломой с крыш. У Ивана с Надеждой сдохла корова. Прирезать ее вовремя хозяин не успел, мясо пришлось зарыть в землю. Кое-как сводили концы с концами. А тут приходит известие - конец войне. Скоро вернется сын, на улице весна в разгаре. Вспашет Иван Тимофеевич на голодной кобыле загон земли. Ждут с Михайловной сыночка, смотрят на дорогу, не идет ли... Вместо него пришла почтальонша. Сунула в руки бумажку и, даже не попрощавшись, ушла. Извещение - погиб последний сын Ленька. Погибла последняя надежда родителей. От постигшего их горя жена через неделю после горького известия умерла, видно, побыстрее захотела встретиться с сыночками на том свете. Вскоре от бескормицы пала лошадь. Даже кошка куда-то ушла из дома. В избе вместо тепла и запаха щей заняли место холод и пустота.
Достал осиротевший хозяин из комода гармонь, уронил на нее голову, заиграл с закрытыми глазами. Тоскливой была эта игра, гармонь не хотела веселиться. Слезы катились на бороду, пальцы не слушались.
Решение пришло само по себе. Он знал, что надо в таких случаях делать. Сходил на кладбище, попрощался с женой. Истопил овин. Взял из корзины вожжи, сделал петлю и накинул ее на шею. Последнее, что помнил - оттолкнул из-под ног лестницу и... истошный женский крик. Едва успела соседка, случайно оказавшаяся рядом, перерубить топором вожжу.
«Иван Тимофеевич не двигался. Она суетилась около, плакала, охала, не зная, что делать. Вдруг кадык у него дрогнул, дернулся один раз, другой, и Полька, улыбаясь и плача, с маху кинула веревку в огонь.
-Полинарья, ты?
-Я, Иван, я...
- Не говори, ради Христа, никому.
Полька вся в слезах, села рядом, положила голову Ивана Тимофеевича на свои колени, и вся горечь, что накопилась у них обоих, слилась в одно горе и от этого стало вдруг легче».
Он просил Полину никому не говорить о случившемся, потому что было ему неловко и стыдно за свою слабость, безволие. Хотя случилось, в общем-то, вполне объяснимое. Не всякий человек сможет перенести такое горе. Трудно человеку жить на земле одному, без жены, без детей, без домашних животных.
Несмотря на трагедию, огромное горе, которое случилось с главным героем, оптимистические, вселенские ноты заканчивают этот маленький рассказ. Иван Тимофеевич с горечью осознает, что сделанное им - это не выход из положения, а по-христиански - большой грех. Не для того человеку жизнь дается, чтобы самовольно прекращать ее.
Первая послевоенная весна нахлынула на деревни и села, подбадривая крестьян, поднимая на ноги скот.
«Нужно было жить, сеять хлеб и ходить по этой трудной земле, потому что другому некому было делать все это», - заключает автор.
Этот заключительный аккорд рассказа - шедевра прозаистики дает светлый тон всему, казалось бы, горестному повествованию. Ибо после грозы светит солнце, после несчастья наступает светлая полоса жизни, а жизнь дается человеку только один раз.
Критика неоднократно отмечала сильные стороны этого рассказа. Некоторые мотивы его перекликаются с мотивами еще более сильной повести «Привычное дело», главным действующим лицом которой является Иван Африканович.
Незамысловатое повествование в рассказе «За тремя волоками» как будто не несет в себе ничего нового, оригинального, необычного. И сюжет рассказа не ахти как мудрен: во время отпуска военнослужащий - майор едет с Урала в родную деревню Каравайку, еще точно не зная, застанет ли он кого там в живых. Деревня находится в шестидесяти километрах от станции. Добираться пришлось не один день, с ночевками в деревенских домах. Последние километры преодолевал пешком. Вот он взбирается на родной косогор, но деревни на нем нет, ничего от нее не осталось. Выходит, зря он потратил столько времени, не узнав заранее, есть ли она, есть ли там хоть один житель?
Однако, не так все просто, как кажется. Это как в стихах Николая Рубцова - за внешней простотой, обыденностью кроется глубокий смысл, слышатся лирические мелодии в описании родных, близких сердцу мест. А главное, в них чувствуется любовь к родине, к ее народу, к скромным, неброским, но надолго запоминающимся краскам природы.
Смысловой подтекст этого рассказа очень глубок. Общая идея - вымирание российских деревень. Народ покидает деревни, дома рушатся, вокруг бездорожье, пустующие земли, огромные сенокосные угодья. Но остается любовь к земле, к своей малой родине, желание возвратиться к местам, где провел свои детские и юношеские годы.
«Раньше майор почти не думал о чувстве родины. За постоянной суетой забот ощущалось только ровно и постоянно то, что есть где-то маленькая Каравайка, и этого было достаточно. Теперь же майор остро и по-настоящему ощущал так несвойственное кадровым военным чувство дома.
Он думал, что, по правде говоря, заботы и труд, и все, что он делал, имело смысл постольку, поскольку знал, что жил и рисковал иногда жизнью из-за нее, ради этой родины, ради ее людей, и все, что было с ним до этого, наполнилось теперь новым смыслом...».
Для военного человека Родина - это и Отчизна, и Отечество, и малая родина, где он родился, вырос, где остались его корни.
И вот теперь не было больше Каравайки на земле. От родного очага осталась только маленькая горка глины, где раньше стояла печь. На этой печке он родился... Тут провел ночь майор, вспоминая детство, родных и знакомых.
«Где-то, - пишет Белов, - за тремя волоками, неслись поезда, стартовали ракеты, а здесь стояла спокойная тишина, нарушаемая изредка звоном кузнечиков и кряканьем дергача. Непривыкший к слабостям, майор дал волю своим чувствам, помогал ослабить сердечную боль скупыми мужскими слезами».
Рассказ «Колоколена» раскрывает примечательный образ деревенской старушки, славившейся тем, что «слова она не придумывала, а они сами у нее сыпались». Бабка Параня - охотница поговорить с любым человеком. Причем, говорила она быстро, громко, на весь дом. Оттого и прозвали ее на деревне Колоколена. Она и сама себя так величает.
Живет она у дочки с зятем, нянчит детей. Бабка говорит одновременно с гостем и внуками, успевая делать и то, и другое с одинаковым успехом.
«Чего, андели, подавился?» - Параня садит ребенка на колени и похлопывает по спине.
«А ты, Игоряшка, ешь тоже, не куксись, бери пример с Левонида. Чего, лягаться? Я вот тебе, дьяволенок, лягну, я вот лягну. Ишь, какой разборчивый стал. Не вороти, не вороти рыло-то, а ешь, что дают, да понажористей. Особого ресторана для тебя не припасли».
Одновременно она расспрашивает гостя, вспоминает прежние годы. Устремились все лес рубить - и мужики, и бабы. За это дело деньги платят. Один Паша-хлюст не работает. «Галифе-то распустит, да и ходит по волости». - «А что, я кагда в Москве был, так денег накалил, буду ли я в калхозе работать». - «Ой, москвич, невыделанный, говорю, живо без порток набегаешься». Вот выложила я ему этакую лекцию, гляжу нафуфырился, как петух под дожжем. «Я гу, не криви губу-то, не велик министр». Здороваться перестал с того момента. Пораз пошла у лавку за хлебом, а он Паша-то хлюст вусмерть у прилавка-то и на ногах не стоит. «Что, говорю, Павло Трофимович, али севодни престол какой, к земле-то тебя так и гнетет?» - А вот, говорит, как дам, так у тебя, у старой карги, и копыта на сторону. Ох, ты, думаю, сотона, стельная рожа, да меня и свой мужик век не колачивал, а ты меня стращать удумал! «Иди, говорю, красноглазый мухомор, пока я тебе в глаза-то не нахаркала». Смеюсь. Да и в магазине-то все впокатушку. А он пошел с приступка-то, да как хрястнется в самую жидель, штаны-то праздничные. «Так тебе, говорю, и надо, не ущемляй старуху».
Подслушанную мимоходом простую крестьянскую речь, скрашенную байками, прибаутками, Белов почти без обработки, как драгоценный камень, отдает читателям. Нате, берите, слушайте, смейтесь, любуйтесь. Восхищайтесь, какой же он красивый, емкий, многогранный великорусский национальный язык!
Параня, громко хохоча, высмаркивается в передник и продолжает свой кудреватый рассказ про хлюста «москвича».
«Велика ли комплектация, а только штанами потряс - глядишь, у женки вдругорядь брюхо и носков у башмаков сердешная не видит.
Хоть матушку-репку пой. Накопили эдак орду осьмисветную, слепили халупу вроде скворешника и живут, как хранцузы... А ведь все вызнал, прохвост, всех баб перебрал, кобелина, много этой птицы прошло через евонные руки!».
Напоследок Параня говорит собеседнику сама про себя:
«...матке-то скажи от меня поклон, да и всем-то поклоны. Устарела скажи, Колоколена, а язык-то все еще колоколит, ведь и тебе-то наверно напостыла да все уши опела».
(У нас на дачах жила соседка, дородная, кряжистая, пожилая, с редкозубым ртом, тетя Маруся. Она с утра копошилась на огороде, потом подходила к забору для переговоров с моей женой. - Я ведь линтюха, ленивая, работать не охота, только так, маленько помогаю...
Тоже образчик из народа. Сама себя окрестила линтюхой специально, желая всем показать, что на самом-то деле она в основном все по хозяйству и проворачивает).
Хороши беловские рассказы, ничего не скажешь. Две первые книжки рассказов, повестей открыли перспективу долгой писательской биографии с непрерывными взлетами и удачами. Сбывались мечты и надежды, свершались большие и маленькие задумки, далеко идущие творческие планы.
Литературный институт дал Белову очень много, прежде всего в теоретическом плане. Писателей, не получивших специального высшего образования - единицы.
О том, как проходили институтские будни, о московской жизни, когда до окончания учебы оставалось уже немного, Белов пишет брату.
«г. Москва, 13 декабря 1963 года
Здравствуй, Ванюха!
Я тебе давно не писал. Зато звонил из Вологды. Я не претендую на еженедельные письма, ты пиши хотя бы раз в месяц. Но маме пиши регулярно, хоть открытку, чтобы она не тревожилась...
У меня все нормально, хотя началась полоса неудач. Главная неудача - это в Москве. Цензура затюкала уже сделанную книжку. Заплатили и деньги, сделали один экземпляр. Оставалось вместо одного отпечатать 65 тысяч. И тут дело остановилось. Предлагают заменить, переделать. Ни на то, ни на другое я пока не соглашаюсь. Сейчас главный редактор уехал в Болгарию, вернется, будем действовать.
Вологодская книжка вышла, дней через десять я вышлю ее тебе. Но там я тоже погорел. Вместо ожидаемых восьми тысяч (старыми) дали всего две. Какое-то новое постановление о гонорарах начало действовать.
Сейчас вернулся из Вологды. Был там руководителем одного из семинаров. Викулов собирал всю пишущую братию из всей области...
Планы у меня грандиозные. Был в вологодском драмтеатре, пообещал Шубину комедию. Уже один акт написан... Рассказов в голове полно. Все дело в том, как их переложить на бумагу.
Когда рассчитаюсь с институтом, возьмусь за роман. А институт теперь меня уже держит за хвост. Вот сейчас надо сдавать три зачета и три экзамена (в начале января тоже). Экзамены по философии, эстетике и по русской литературе 30-х годов. После этого буду свободен. Потом, весной - защита диплома... Потом, уже летом, госэкзамены и конец института. Вот таковы мои дела...
Обнимаю крепко. Твой Белов».
Итак, учеба в институте заканчивалась.
Летом 1964 года Белов возвращается в родную Вологду.
Примерно в этот же период времени в Вологде появляется молодая поэтесса родом из Архангельской области, впоследствии ставшая широко известной в России, Ольга Фокина. Им обоим по просьбе С.Викулова предоставляют комнаты в общежитии совпартшколы. Затем оба получают квартиры в заречном районе города по улице Малой Сибирской, пересекающейся с улицей М.Горького. Любопытно отметить, что и в настоящее время эти знаменитые на всю страну литераторы проживают в центре города в одном и том же доме и продолжают свою творческую деятельность. Как жаль, что нет рядом с ними еще одного знаменитого поэта Николая Рубцова!
Жена Белова начинает работать учителем русского языка и литературы. До этого преподавала немецкий язык в Грязовце. Рядом, в Вологде живут брат Иван, сестры Шура и Лида, в Тимонихе - мама Анфиса Ивановна.
В окружении семьи, в ореоле разгорающейся в рассветных лучах славы, Белов начал заниматься профессиональной литературной деятельностью. Он посещает российские города и зарубежные страны, изучает культуру, быт, традиции, литературу, людей, интересуется вопросами сельского хозяйства и жизни крестьян в других странах. Жизнь писателя стала активной, бурной, интересной, динамичной.
Однако, как вспоминает вологодский писатель В.Мишенев, «Шестьдесят четвертый - шестьдесят пятые годы были для Василия Ивановича трудными. Печатался он еще редко, приходилось публиковаться в областных и районных газетах, чтобы получить хоть копеечный гонорар. За рассказ любого размера платили в «районках» не больше пятерки».

далее