пьяные от страсти глаза братьев, теряющих волю, оказываю
щихся всецело в ее власти.
И сейчас, чувствуя на себе интимный свет свечей, коптив
ших в медных стаканчиках на подвешенном к низкому по
толку тележном колесе, и ощущая изголодавшийся взгляд,
скользивший по ее икрам и бедрам, она умело скрестила но
ги, приняв еще более соблазнительную позу.
— Ты слишком долго отсутствовал, милый... Мог потерять
меня, а я могла забыть...
— Да неужели? —сказал он, не отрывая глаз от ее прелес
тей. Он представлял, как ее большие, бордовые соски стянут
ся и отвердеют под его поцелуями.
— Поторопимся, —Сальварес придвинулся ближе, —у меня
еще целая куча планов.
— А я вхожу в них? —Она коснулась губами его плеча,
заглянула в глаза. Ее дыхание было свежо, что яблочный
аромат.
— Ты как всегда в проигрыше. Эти скачки не для твоих
ножек.
Тиберия опустила голову, теряя улыбку:
— Это беда всей моей жизни... Я всегда хватаю леденец с
горького конца.
— Беда твоя в другом. —Он потрепал мулатку по щеке и
качнул ее навахские1серьги-двойчатки с серебряными подве
сками. —Ты носишь юбку, а это для нас, как красная тряпка
для быка. И вот что: хватит разговоров! Я не тот сопляк, ко
торый забрался в хлев, чтобы смотреть на твои ляжки.
— Но-но, убери руки. —Она проворно подтянула блестя
щие колени к груди. Шальное веселье в черных глазах пропа
ло, и она жестко сказала: —В кредит теперь не даем... Война,
мой друг, война. —Тиберия рассмеялась, показывая младше
му де Аргуэлло кончик красного языка между полуоткрыты
ми устами.
Сальварес присвистнул, однако стянул с сундука темно
вишневый шелковый шарф с кистями, служивший поясом, и
извлек из притороченного к нему кошелька звонкие монеты.
— Здесь двадцать реалов. —Деньги серебряным холодом
раскатились у ее живота.
‘ Одно из кочевых племен юго-запада современных США.
