В полдень следующего дня они похоронили их в стороне
от ристалища, на холме, где плотные цветки белоцвета, под
нявшись над землей, волнились под ветром как пенные греб
ни; где над зарослями их кружили яркими конфетти бабочки;
где дышалось легко и было много солнца.
— Да пребудет с вами Иисус! Помяни их, Господи, во Цар
ствии своем и даруй им рай на небесах, ад на земле они уже
получили. Amen.
Диего повернулся к Мигелю:
— Я знаю, кто убил их.
Слугу точно хлестнули плетью, он побледнел. Черные гла
за сузились и, не мигая, впились в майора.
— На свою беду они совершили две смертельные ошибки:
первая —оставили меня в живых; вторая —выдали себя. Нет,
Мигель, это были не драгуны капитана, а иезуиты. Люди
Монтуа! Тем лучше, теперь я знаю, от какой змеи ждать сле
дующего укуса.
— Значит, придется убить их, дон...
— Да. Если они не убьют нас раньше.
Оба помолчали, глядя на могилу братьев, нашедших при
ют в далекой стране за океаном.
— Но ты не вешай нос. Мы солдаты, а не священники. По
мни всегда, что надежда и победа на острие нашего оружия!
Пойдем. —Диего надел шляпу. —Антонио, должно быть, уже
приготовил обед. Надо торопиться.
— Салют бы дать... —Мигель поднял ружье.
— Не стоит. —Дон строго посмотрел на слугу. —Моги
ла —место тихое. А грохоту и пальбы они при жизни наслу
шались. Хотя... — майор наморщил лоб, — давай, Мигель.
Братья были настоящими солдатами. Я думаю, они услышат
нашу скорбь.
На подходе к привалу, где остались Тереза с отцом, они
приметили самого Муньоса. Тот с великим усердием рылся
среди мертвецов, как боров в желудях.
Рядом, на трупах солдат и лошадей, кучно громоздились
стервятники, черные могильщики с железными клювами
вместо заступов. Они не испугались, не взлетели при появле
нии новых людей. Таращась холодно и колко, они продолжали
409
