В затылок словно дохнуло жаром. Де Уэльва повернулся.
Папаша Муньос, мстительно сузив глаза, ударил вопросом:
— Ты собираешься жениться на моей дочери, Вельзе
вул?1—Белки Початка наливались кровью. —Ведь ты ее то
го... Так... нет?!
— Ни «того» и «ни этого». —Дон рванул возницу за груд
ки. —Ну вот что, старик, твои остроты явно притупились. —
Он говорил вежливо и тихо. —Я, конечно же, уважаю твое
отцовское чувство, но я от рождения свиней с тобой не пас...
И если ты еще хоть раз тыкнешь мне... Клянусь честью, я пе
реломаю тебе все ребра, если найду их в твоем сале! —Диего
опустил зарвавшегося торгаша и добавил: —А я найду!.. Ты
знаешь!
Муньос утерся, кое-как поправил воротник. Он с ужасом
смотрел на Диего, сердце его колотилось, он задыхался. Та
ким майора возница видел впервые.
— И вот еще что. —Де Уэльва куснул ус и ухмыльнулся,
глядя на старика: тот, широко раскрыв глаза, напряженно
внимал ему. —Бог судья тебе, Антонио. Но сдается мне, что
смерть братьев Гонсалес на твоей совести... Спокойно, не дер
гайся! Мертвых лучше не беспокоить, пусть себе лежат с ми
ром. А что касается Терезы, —в голосе испанца звучала уве
ренность, —то я не допущу, чтобы с ее головы упал хотя бы
один волос.
Дон направился к империалу, а папаша Муньос совсем
сник. Ноги подкосились, и ему пришлось сесть на еще не ос
тывший труп лошади.
«Ах, Тереза! —Отец смахнул с бурой щеки слезу. —Высо
кая, в мать, с дивной фигурой и парой ножек, из-за коих час
тенько случалась поножовщина в трактире...»
Таинственная красота дочки беспокоила и бесила Початка
по двум причинам.
Первая, и самая страшная: он инстинктивно чувствовал,
что голова его украшена добрыми —«не стряхнешь!» —рога
ми. «Ну не в кого, хоть убей, было ей уродиться такой точеной,
1 Глава нечистыхдухов, сатана; первоначально —название финикий
ского божества (Баал-Зебул).
397
