«Кто я, что я?.. Уставшая от невзгод и вконец запутавшая
ся в паутине вранья жертва... Дочь знатного лорда, превра
тившаяся в альковную куклу интриг и заговоров, летучая
мышь... Ах, леди Филлмор, в какую бездну вы сорвались... Те
перь этот склеп под парусами... Какие черные ветры уносят
меня? Куда?»
Она вздрогнула, вспомнив недвусмысленную улыбку ба
рона, его пальцы с крупными розовыми ногтями и зловеще
сказанное: «...Вам не скрыться от нас. Помните, моя дорогая,
не станет меня —взойдут другие имена, коим поручено будет
контролировать каждый ваш шаг, каждое дыхание... Мы за
ставим вас сыграть роль сыра в нашей мышеловке. Иначе
лорд Филлмор...»
Аманда закрыла глаза, крепче сцепила пальцы на поручне.
Пульс острыми молоточками застучал в висках: «Боже,
отец!..»
Думы о сложившемся положении стерли последние крас
ки с лица, расцветив шею алыми пятнами лихорадочного ру
мянца. На какой-то миг ей вдруг послышались в плеске воды,
хлопанье парусов и криках матросов голос Пэрисона и боль
ной стон отца. Полнейший вздор, право, причуды воображе
ния. Тем не менее корабль для нее оставался враждебным,
наполненным пугающими тенями...
Она подставила лицо солнцу, — на сердце стало отчасти
спокойнее. Как это ни по-детски, но леди Филлмор боялась
сумрака каюты, вязких ночей с хлюпом волны и подол
1
у стра
дала бессонницей.
Рыжая Линда тоже боялась ночей, усердно листала стра
ницы Писания. Но вопреки всем своим страхам и к досаде
госпожи вскоре начинала сладко сопеть, выводя корнуэль-
ским носом завидные трели. А госпожа, чтобы взять себя в
руки, истово молилась, целуя подаренный золотой крест, —и
мысли ее в эти часы были не только о Боге.
«Любимый...» Глаза леди Филлмор наполнились злыми
слезами: Фатум был столь несправедлив. «Ты мое волшебст
во... кое любого мужчину делает счастливым. Нужно только
знать, где искать его». Аманда вновь опустила тяжелые от
слез ресницы, прислушиваясь к голосу воспоминаний и вет
ра. Легкий и нежный, он ровнял складки голубого платья,
шаловливо прижимал прохладный шелк к стройным бедрам,
461
