И вновь закипела работа, в глазах матросиков блеснула на-
дежда от жестких слов капитана.
— Отходи-и-и-и-и!
Бизань рухнула на корму, разгоняя рулевых, сыграла на
палубном грузе, и тут же раздался вопль. Боцман Ляксей Ку
чменев, среди матросов известный по кличке «Куча», тараща
глаза, подлетел к капитану:
— Вашескобродие! Двоих придавило на юте.
— Живы? •
— Не могу знать. —Боцман встряхнулся как утка.
Андрей, не теряя слов, ухватился за леер, бросился на по
мощь.
Трое из артиллерийской прислуги уже корячились над об
ломком мачты —пустое. Огромный и тяжелый, он содрогал
ся под усилиями, сдвинувшись лишь на фут.
Андрей подавил стон. Из-под косматого комеля бизани
при каждом надсадном «хэканье» пушкарей показывалась го
лова матроса, вернее то, что от нее осталось. Он лежал с неле
по вывернутой рукой, на которой была выколота краткая
строчка Писания.
Рядом с распоротым лопнувшим тросом животом хрипел
другой. Он подгребал руками кишки, кусая зубами тиковый
ворот бастрога.
— А ну, уступите, братушки!
Отшвыривая, что картонки, обитые железом ящики, мимо
капитана прогрохотал Матвей. В его парусиновую хламиду,
которую он не глядя швырнул в руки подбежавшему юнге,
без давки и пота вместилась бы пара здоровых мужиков.
На время все стихли, позабыв о метавшихся молниях, ре
ве могильных волн и сдирающем кожу ветре. С десяток мат
росов, кучкующихся вокруг капитана, жались боками, точно
каланы1. В ведьмовских вспышках небес были видны их на
пряженные, бледные лица, кресты на обнаженных грудях,
блестевших от пота и морской купели, вздымающихся, будто
кузнечные мехи.
Матвей наклонился, руки его обручем приросли к мачте,
огромная спина задрожала от натуги, вены канатами вспухли
на ражей шее. Зубарев потемнел; сердце набатом стучало в са
1 Морской промысловый зверь.
456
