Капитан приподнял брови, глядя американке вслед: «Ну
и
штучка!
А
поглядеть, так принцесса на горошине...»
Поднимаясь на мостик, он представил, во что превратят
эти ручки каюту военного корабля: атласные занавески, ки
сейные оборки на столике и прочая легкомысленная мишу
ра —срам,да и только!
Прошла неделя-другая, и досада уступила место невольно
му уважению.
«Бог знает что! Эта мисс Стоун —стойкий оловянный
солдатик. Ни стонов, ни писка, ни просьб... Хм, да я просто
горжусь ею! Такой пассажир не в обузу. Ради Христа,
пусть щебечет с прислугой, лишь бы под ногами не пута
лась у матросов и не пыталась использовать свои жен
ские чары, чтобы вскружить кому-нибудь голову. А эта мо
жет!..»
В кильватере отжурчала еще неделя: корпение над картой,
борьба с парусами, словом, обычные морские будни, но вот
закавыка —он потерял покой. Американки по-прежнему бы
ло не видно, не слышно, но ее волнующее присутствие ощу
щалось!
И вот однажды после дождливой вахты, когда Палыч стя
гивал с него сапоги, Андрея Сергеевича вдруг осенило, что
он, если память не врет, впервые встретил даму, которая не
замечала его.
«Иногда женщина уклоняется от «швартовки» с мужчи
ной не оттого, сударь, что он не по нраву ей, а потому как
страшится не приглянуться ему, —вразумлял в одном из от
кровений Захаров. —Случается и наоборот: до свадьбы, пар
дон, баба хочет, чтобы мужик не сводил с нее глаз, а после уж
только уши развешивал. А вообще замечу, Андрей Сергеевич,
коли разговор зашел: их и нашу породу раскусить нетрудно:
мы жаждем стать первыми в жизни женщины, ну-с, а они, как
водится, последними в жизни мужчины...» Дмитрий Данило
вич грозно сопел над блюдцем с чаем, коий он, так сказать,
«для толку» заправлял коньяком, а потом вежливо обидел
вопросом:
— Не клеится, Андрей Сергеевич?
Преображенский сделал вид, что не понял интереса Заха
рова, а ночью страдал, валяясь без дела на койке. «Проклятье,
ужели влюблен?»
469
