очень хорошего табаку и бумаги* и сказал нам, что делает это
для того, чтобы начальники в Мацмае, приметив, что у нас
нет этих вещей, не отнесли того к упущению сопровождав
ших нас, и что в таком случае им сделан будет выговор. Нако
нец, советовал нам не верить лекарю, уверявшему нас, что в
Мацмае мы будем жить в хорошем доме и все вместе.
30 сентября, вскоре после полудня, остановились мы в од
ном селении, верстах в трех от Мацмая, где встретили нас не
сколько солдат и множество народа. Мы пробыли тут с полча
са, в которое время конвойные наши надели на себя хорошее
свое платье и потом повели нас в город, точно с такой цере
монией, как вводили в Хакодате, только что зрителей, по
причине многолюдства города, было несравненно более.
Городом мы шли вдоль морского берега версты четыре
или пять. Потом вышли на большую площадь, окруженную
множеством народа, стоявшего за веревками, нарочно вокруг
площади протянутыми. С площади поднялись на довольно
высокую гору, к самому валу замка, и, пройдя вдоль оного на
небольшое расстояние, поворотили во двор, обнесенный со
вершенно новой высокой стеной. Тут встретил нас отряд сол
дат в военной одежде. С этого двора маленькими дверьми
прошли мы за другую стену выше первой, а тут вдруг увидели
перед глазами почти темный сарай, в который нас тотчас вве
ли и поместили: нас, троих офицеров, в одну каморку, подоб
ную клетке, а матросов и Алексея в другую.
* * *
День был прекрасный, светлый, а у нас темнота уже насту
пала, ибо лучи солнечные к нам не проникали. Обозревая на
ше жилище, мы думали, что сегодня в последний раз в жизни
наслаждались зрением солнца. Тюрьма наша, окружавшие
* У японцев нет в употреблении носовых платков, они сморкаются и
плюют в писчую бумагу, которую для сего всегда носят с собою в книж
ке или за рукавами; богатые люди употребляют лучший сорт бумаги, а
бедные похуже, нам в Хакодате давали очень дурную бумагу, а в этом
случае дали из лучшего сорта.
[
292
]
