Когда я уже почти весь оный получил на шлюп (23 де
кабря), адмирал Барти прислал ко мне офицера объявить,
что, получив известие о намерении моем уйти со шлюпом, он
требует письменного от меня обязательства оставаться в зали
ве до повеления из Англии. Притом офицер сей сказал, что в
случае несогласия моего на требуемое обязательство адмирал
дал приказание офицеров и команду свести на берег, как плен
ных, и держать шлюп под английским караулом. Два положе
ния, на одном из коих мы должны были оставаться в неприя
тельском порте, были столь различны между собой, что я без
всякого затруднения решился на выбор лучшего из них.
Дав обязательство не уходить с мыса Доброй Надежды
без согласия английского правительства, мне ничего не оста
валось более делать, как исполнить и сохранить оное свято
до окончания войны. Для сего я перевел шлюп в самое без
опасное место залива и принял все нужные меры содержать
его сколько возможно без повреждений и в годности кон
чить вояж до Камчатки. Но содержание офицеров и продо
вольствие команды представляли мне великие препятствия.
Я имел кредитивное письмо от Грейга в Кантон на 5000 пи
астров, но на мысе Доброй Надежды его никто не хотел при
нять. Денег за предлагаемые мною векселя на Государствен
ную Адмиралтейств-коллегию также никто не желал дать, го
воря, что между английскими владениями и европейскими
государствами на материковой земле всякое деловое и даже
письменное сообщение прекращено; следовательно, неиз
вестно, будут ли впущены мои векселя в Россию.
В таком критическом положении нашего дела Гом,
английский купец, дал мне совет требовать нужных пособий
от вице-адмирала Барти, что, по его мнению, я был в полном
праве сделать, будучи со шлюпом задержан вследствие мол
чания английского правительства.
Я принял его совет и 14 января писал к вице-адмиралу
Барти о сем деле, но ответа на мое представление он, однако ж,
никакого не делал около трех недель; а на записку мою, пи
санную 2 февраля к его секретарю, вице-адмирал Барти при-
[ loo ]
