отображавшие господствующие направления ветровых волн, их соотноше
ния и изменения при встрече с отдельными участками побережий. Эти карты
стали в известной мере хрестоматийными в истории мировой картографии,4*
но, к сожалению, пока неизвестны конкретные картографические произве
дения алеутов периода их первоначальных контактов с русскими. Несмотря
на это, можно утверждать, что они великолепно знали географические осо
бенности района своего обитания, держа в своем сознании и используя его
«мысленные карты».
Вениаминов многократно подчеркивал в своем труде
глубокую осведомленность алеутов о природных особенностях акваторий, с
которыми была связана вся их жизнь, указывая, в частности, на то, что «на
море, во время волнения, они всегда разочтут падение И'скорость волны, и
всегда отличат простое волнение с россыпью на чистом море, от волнения
на отмели и подводниках».49 Помимо этого, восхищение Вениаминова вы
зывала исключительная неутомимость алеутов в морских путешествиях: они
могли грести 14— 20 часов без отдыха, а также удивительную остроту их
зрения, которую сами алеуты объясняли тем, что они вообще не употребля
ют в пищу соли.50
Так же как и все его предшественники, И. Вениаминов отмечал способ
ности алеутов в' изучении научных приемов навигации и писал, что «из тех,
кои здесь имели случай выучиться мореходству, некоторые считались знаю
щими свое дело (я не говорю о Креолах). Например: некто Устюгов, — при
родный алеут, очень хорошо знал морское дело, его
морская карта реки Ну
шагака
(курсив мой. —
А. П.)
(первая из всех) и по сие время считается очень
верною».51
Помимо ориентирования по очертаниям побережий и направлению волн,
алеуты, по-видимому, владели элементарными представлениями о возмож
ностях определять свое положение относительно стран света из наблюдений
солнца и луны.. «Средства к наблюдениям того и другого были заметные
места на окружающих горах, около селения. В рассуждении солнца они за
метили, что оно, во время поворотов своих (в тропиках), на одном месте
стоит два дня с половиною, а пред тем и после того оно идет медленно. В
рассуждении луны они говорили, что на третий день по рождении ее, она
может быть видна, и астрономы их на своем горизонте или на небе могли
показать место или точку каждой новой луны, где она должна закатываться
и восходить, через целый год».52 Помимо этого у алеутов имелись сведения
о связях фаз луны с приливами и отливами в океане, что находило отраже
ние в их представлениях о временах года, в соответствии с которыми, по
мимо обычного деления на четыре основных времени года, «разделение бы
ло по месяцам, начиная с мартовского, а новолуние и полнолуние,
мартовские и других месяцев, они узнавали по приливам, отливам и быстро
те течений моря». Весь их календарь, состоявший из 12 месяцев, в целом
был обусловлен природными явлениями: «Каждый месяц имел свое название
от промысла зверей и появления их, или других обстоятельств и потому
названия их несовсем и везде одинаковы». Вениаминов особенно подчерки
вает знания алеутами местных гидрометеорологических условий и их синоп
тические навыки. Он пишет по этому поводу следующее: «Здесь кстати ска
зать и о том, что прежние алеуты, и даже ныне есть таковые из них, которые
очень хорошо умеют предугадывать погоду и особенно ветры. Ближайшими
признаками, по коим они узнавали погоду на следующий день, особенно
есть закат солнца и следующая утренняя зоря, по которым знатоки безоши
бочно могли сказать, каков будет наступающий день. Они так внимательно
смотрели на изменения цветов-зори, что это, по их выражению, называлось
„говорить" с солнцем и зорей».63
Занимаясь, составлением словаря алеутского языка, Вениаминов уделил
большое внимание сбору сведений о бытующих самоназваниях этого народа
и его прошлой исторйи. Он установил, в частности, что «жители здешних
островов, называемые русскими и всеми Европейцами Алеуты, сами себя
называют „унанган". Слово это ничего не значит по-русски и не может быть
217
