ЕГО конь остановился —могучий, широкогрудый, с зеле
ным пламенем вместо хвоста и гривы. Она не дышала: копы
та скакуна дьявола рыхлили землю меньше чем в ста футах.
Она видела ЕГО светящийся череп вместо лица, черные про
валы глазниц, которые, как два колодца времени, взирали во
мглистую даль.
И вновь перекаленная ночь окутала глаза Терезы. Вновь
она дралась с болью, пытаясь уговорить разбитое плечо, заку
сывая мякоть щек зубами. Но лишь опускались веки —глаза
омывало кровью.
Ее разбудила жгучая боль в руке. Боль извивалась в кости.
Тереза, собрав все силы, поднялась. Огляделась. Тихо дрема
ла равнина, далекие дубы манили в тень отдохнуть, ручей на
дне оврага пенился журчащим хвостом, точно среди камней и
травы притаился водяной зверь.
Ничего и никого. Лишь высокий снег облаков в синей воде
небес да оранжевая полоса антилоп, блуждающих у горизон
та. Пальцами, словно гребнем, Тереза попыталась поправить
волосы. Грязные и спутанные, они походили на переплетен
ный узел из ивовых прутьев. Ни коня, ни оружия, ни пищи...
Сердце ее сжалось, по щекам побежали слезы... Она содрог
нулась, вспомнив вчерашнее. Сейчас было не лучше: угрюмая
степь с убегающим бурым ремнем дороги. Вокруг ни души,
кроме щебета птиц и треска цикад.
Слава Богу, неподалеку валялась ее походная сумка. Пре
одолевая боль, Тереза подошла к ней, расстегнула ремни и
пересмотрела свои нехитрые вещи. Их было немного, но те
перь, оказавшись в такой глуши, она их очень ценила. Достав
полотенце, мыло и черепаший гребень, она побрела к ручью.
Но когда, засучив рукава изодранной рубахи, Тереза склони
лась над водой, нервы не выдержали.
Рыдания отчаяния, боли и страха сотрясали плечи. Тереза
отчетливо поняла: ей никогда не добраться до Калифорнии,
страны своего счастья.
Нужно было либо возвращаться в Мехико, либо достичь
Керетаро. Тереза склонилась к последнему: Керетаро был
ближе, и это обстоятельство давало больше надежды выжить.
