потца, ровно горло старика забила мокрота... Алексею вдруг
стало не по себе, но в следующий момент по жилам его точно
разлили шампанское: «Эх, ради такого дела готов гнать лоша
дей хоть к черту на рога, не то что в Охотск!»
— Однако здесь царский вензель? —Офицер с любопыт
ством вертел пакет.
— И слава Богу, держал на черный день... Вот и сгодился.
— Выходит...
— Да, голубчик, решился. —Скулы Румянцева обостри
лись. —А что прикажешь делать? Ну, да пусть о сем, Алексей
Михайлович, ваша голова не болит, то на моей совести... Все-
таки я еще канцлер, а не садовник. —Он молодо встал и зача
стил по кабинету. —Память у тебя, я знаю, вечная, что в судо
вой журнал вписать, то и отрадно. А в нашем деле, тем паче,
запись должна быть вот здесь, —старик коснулся указатель
ным пальцем своего высокого лба.
— Отъезд завтра. Не понял что? Да, завтра — крайний
срок! Выйдешь из города, князь, у Средней Рогатки тебя бу
дет дожидаться дюжина казаков и лучшая дорожная тройка.
Все сие не позже девяти утра, Алексей Михайлович, чтоб по
темноте. Так что «зарю» придется сыграть с петухами... Отту
да погоните в Новгород, потом на Торжок до Москвы, —Ру
мянцев погрозил Осоргину, — ни часу задержки! А уж по
«Владимирке» прямехонько через Урал в Сибирь.
У Алексея нехорошо кольнуло в груди: знал он этот стол
бовой тракт, крепко убитый арестантскими котами1и поли
тый горючими слезами.
— В Охотске на тамошнем рейде вас будет дожидаться
двухбатарейный фрегат «Северный Орел». Под началом ка
питана Черкасова ныне отправлен он с насущными надобно
стями для русской миссии к японским островам. К твоему
прибытию в Охотск, Алексей, все формальности с судном бу
дут улажены через вестовых. Не кипятись! О сем я похлопо
тал заранее: господин Миницкий, командир порта, препоны
чинить не будет. Имя мое да царский вензель тому порука.
Что же касается меня, —Николай Петрович надул щеки, —в
то время, как вы будете действовать на океане, я тряхну седи
нами здесь. Нельзя британцу воли давать, ой, нельзя! Хуже
1Арестантская обувь.
45
