Вокруг простиралась страна тишины и звона, со снеговым
лоскутьем в чашах фиолетовых гор и хрустальным шумом
водопадов. Но не интерес к величию Творения Создателя за
нес его в эти чужедальние края и не страсть к сокровищам
этой земли, что до времени были сокрыты от человеческого
глаза... Цель его миссии была куда благороднее лихорадки
наживы: на кон были поставлены честь Великой Испании и
его офицерский долг.
Но чем дальше вгрызался в неведомые дебри их малень
кий отряд, тем сильнее душу точил червь сомнения. И майо
ру не без основания казалось подчас, что они лишь жалкие
тени в этой вечности. Вокруг открылись беспредельные ди
кие земли, и был риск раствориться, исчезнуть навсегда. Да,
это был Дантов ад из непроходимых лесов и ущелий. И, похо
же, двери его неотвратимо затворялись за ними.
Виду де Уэльва не подавал, но чувствовал, что у него уж не
та воля, что прежде. Медленно, по капле, день за днем она по
кидала его, точно вода, просачиваясь сквозь пальцы: их
сколько ни зажимай —проку не будет. Знал майор и другое:
если они отпразднуют труса, им никогда уже не вернуться в
свой старый привычный мир...
Великое благо, что под колесами империала упрямо про
должала бежать дорога, Королевский, или, как его называли
в народе, Староиспанский тракт, некогда проложенный и
умощенный костями тысяч рабов и каторжан.
Те, кто его строил, подвергались жестоким налетам крас
нокожих, зверским побоям королевской стражи, испепеля
лись солнцем и ливнями, которые сеяли малярию, проказу и
тиф. Жизнь, а вернее, существование вдоль этой дороги было
нескончаемо жестокой драмой. Здесь дрались за женщину, за
циновку для сна, за все, на что могли рассчитывать закован
ные в железо рабы, за все, что могло хоть как-то скрасить жи
вотное бытие.
И сейчас Диего кусал губы... В такие минуты отчаяния он
начинал думать о том неизвестном ему русском курьере, кто
так же, как и он, только с востока, добирался до Калифорнии.
Думал, и ему становилось легче. «Что с ним? Жив или нет?
Его путь не менее сложен и далек. Сумеет ли он доставить се
кретный пакет в форт Росс, преодолев сердце опасной, еще не
разбуженной земли...»
424
