Глава 11
Кальеха замер, прислушиваясь: тяжелые удары сердца по
вторялись —громкий свинцовый звук.
Огромные доги вскинули головы, обнажили клыки и угрожа
юще заворчали. Глаза их вспыхнули, словно кусочки топаза.
— Quien es?1—Он невольно оглянулся.
— Здоровья и благоденствия, ваша светлость. —Монтуа
по-птичьи склонил голову. В отдалении, на аллее, черной ста
туей виднелась фигура отца-секретаря, застывшего в смирен
ной позе.
— Уберите собак, монсеньор, —тихим, но властным тоном
заявил монах.
— Anda abajo! Abajo!2—Герцог прикрикнул на догов.
Собаки поднялись с неохотой и, глухо ворча, засеменили
на жилистых лапах. Кальеха снял шляпу с султаном, обтер
батистовым платком взявшуюся красными пятнами шею и
обронил устало:
— Чем порадуете, генерал?
— Своим постоянством, ваша светлость.
— Ай... —Вице-король лишь отмахнулся. —Скажите луч
ше: есть ли прок от вашего хваленого Лоренсо?
— Нужно быть терпеливым, герцог. —Монтуа загадочно
улыбнулся. —Ничто так не цепляется за жизнь, как сорняк.
— Не упрощайте дело, патер! Бег по лезвию — это не
жизнь, а коррида!
— Не спорю, но зато у нее есть вкус и запах...
— Смерти, но не спокойствия.
Тени деревьев удлинились, но зной не спадал. В полном
безветрии воздух стоял жарким и липким студнем.
В руках монаха появились неизменные четки:
— То, что должно случиться, ваше высочество, случится...
Да, мы сцепились с сильным противником, быть может, даже
с сумасшедшим по-своему... но я клянусь...
— А я клянусь, —прошипел Кальеха, —что сыт по горло
вашими уверениями, генерал! Я устал, я чертовски устал
каждую ночь обливаться потом и гадать, гадать, гадать!..
1 Кто там? (
исп
.)
2 Пошли вон! Вон!
(исп.)
430
