молчавшего последние две недели, как солдатский рундук,
расплылась улыбка. Губы растянулись так, что мешали уши.
— Но если у тебя, щенок, так уж чешется нос, а это так —
папаша Муньос не слепой! —то почему бы тебе и впрямь не
причесать пулями башку того поганца? Сеньор де Уэльва,
так и быть, уступите ему!
— Заткнись! —Мигель, казалось, подпалил взглядом По
чатка. —Лучше держись подальше от меня.
— Дай уважительную причину, птенец! — Початок, на
удивление вольготно развалившись на козлах, вновь начинал
наглеть.
Похоже, бесстыдство как уродливый горб сопровождало
его повсюду.
— Причина, —Мигель взвел курок, —твоя жизнь! —Чер
ное жерло ствола взглянуло на торгаша.
Тот сидел оцепеневший, разинув рот, капли пота заблесте
ли на его мореной ряхе.
— У нас нет времени на игры, Антонио! В чем дело? —
Майор был на взводе.
— В чем дело, в чем дело! Со мной-то вы ловко сыграли,
нашли время: дочку увели из-под носа, богатого жениха отби
ли, лишили заслуженного добра, да еще и говорите со мной
как со скотиной, а я ничего не ел с обеда!
— Не юродствуй, мерзавец! Ты не один! И спешу успоко
ить: меньше всего ты похож на голодающего. 1Тто предлага
ешь? —Диего плотно сжал губы.
— А то, что я не вижу своей выгоды, дон! Хоть тресни!
С того дня, как из Окотлана мы перевалили через Сьерра-
Мадре, мою шкуру пять раз пытались продырявить стрелы
краснокожих и шесть —свинец гачупинос... С меня довольно!
Я по горло сыт вашими приключениями! Завтра, если нам
повезет, мы перепилим эти чертовы горы, и Сьерра-Невада
останется у нас за спиной. И наши лошади, —губы Початка
вторично расплылись в улыбке, —будут жевать траву Кали
форнии...
— Калифорнии! —невольно вырвалось из груди Диего.
— Да, майор! Если вы набросите старику Антонио еще пи
астр сверху. Глядите, я беден, как стая вонючих негров, и ска
жу по совести, я тысячу раз проклял тот день, когда клюнул
на ваше предложение...
428
