вать нас не нужно, ибо у нас ничего нет. Он отвечал: «Знаю,
что ничего нет, но японский закон того требует».
В этом селении начальствовавший взявшим нас отрядом
офицер и все его подчиненные оделись в парадное платье, но
как тогда шел дождь, то на время они надели епанчи, а подой
дя к самому городу, остановились, епанчи скинули и, устроив
весь наш конвой в должный порядок, пошли в город чрезвы
чайно тихими шагами, при стечении множества народа. Все
зрители были, по причине дождя, под зонтиками, что делало
весьма странный вид.
Шествие наше происходило таким образом: два провод
ника из обывателей, с деревянными жезлами, шли впереди
по обеим сторонам дороги, за ними гордо выступали несколь
ко солдат, один за другим, и подле каждого из нас шли по два
солдата. За нами шло еще несколько солдат с ружьями, также
один за другим, как и первые. Наконец, ехал верхом офицер,
который нас взял. Он был в богатом шелковом платье и по
сматривал на народ, стоявший по обеим сторонам дороги, как
гордый победитель, заслуживающий неизреченную благодар
ность своих соотечественников.
Таким образом нас повели прямо в замок. Здесь надлежит за
метить, что прежде того мы хаживали в замке в шапках, но те
перь в самых воротах их с нас сняли. Привели нас в прихожую
перед судебным местом и посадили на скамьи; потом дали нам
сарачинской каши, соленой редьки и чаю без сахара, а наконец
ввели в судебное место, куда через несколько минут привели и
Мура с Алексеем и поставили в некотором от нас расстоянии.
Когда все чиновники собрались и сели по своим местам,
вышел и губернатор. На лице его не было ни малейшей пере
мены против прежнего: он также казался весел, как и преж
де, и не показывал никакого знака негодования за наш посту
пок. Заняв свое место, спросил он у меня, какие причины по
нудили нас уйти. Тут я просил переводчиков сказать ему,
что, прежде ответа на его вопрос, я должен известить их,
что поступку нашему виною один я, принудив других против
их воли уйти со мной, а приказаний моих они опасались ос[ 378]
