Хаотичные осколки событий складывались в единую мозаи
ку. Прозрение обстоятельств потрясло. Он с очевидной яснос
тью понял, что за ним идет охота, собственно, не за ним имен
но, а за пакетом графа Румянцева. И избавы от нее, охоты, нет.
Смерть косила всякого, кто был обладателем этого послания.
Протягивала свои ручищи и гвоздила, невзирая на чин и со
словие: настигала в дремучем лесу, на безлюдном тракте, в
шумливой корчме или крепком доме... И было в этой нахрап-
ной дикости что-то фатальное, что опускало человека до край
ности, гнуло в бараний рог и превращало в раздавлину.
«И то правда —праздную труса, —разумел капитан, комкая
носовой платок, —поелику ведомо мне ныне, что обречен я...
Прежде в неведении пребывал, будто слепец, отчего все дымом
казалось... Не брало за душу. И то верно: службу нес честно и
спокойно, кофий пивал. А теперь чую: рядом она сквозит, и
точно холодком от нее, поганой, веет!»
Андрей вздрогнул, словно смерть кольнула косой в шею.
Подперев подбородок ладонью, он в мрачливой задумчивос
ти уставился на висевшую на спинке стула шпагу. Ему вдруг
отчаянно, как и тогда в корчме, стало жаль себя, свое здоро
вое, сильное тело и особенно отчего-то руки, которые без ус
тали фехтовали, ласкали женщин, славно стреляли из писто
лета, удачливо держали штурвал. Незаметно для себя Андрей
Сергеевич склонился над ними и нежно поцеловал, будто не
руки это были, а губы любимой.
— Тьфу, черт! Что за поява?1—Капитан мучительно скри
вился. —Добабился до слюней? Бавуша чертов! Я тебе уст
рою сучью жизнь! —вскочив на ноги, позабыв о боли в спине,
он погрозил зеркалу кулаком.
— Кто ты: кобель или сука?! —негодующе фыркая, подо
шел к шкапу, выудил из него пузатый штоф полынной водки,
хлопнул пробкой и дюже хватил из горлышка, смывая заст
рявший в глотке страх. Внутри все взялось покойным теп
лом, скулы зарумянились, дышать стало вольнее.
Облегчив Бахусом2свое состояние, он попытался сопоста
вить известные факты. Стройности не выходило, но интуи
1 Блажь, наваждение.
2 Бог вина, сын Зевса и Семелы; в честь его в Древней Греции и Риме
устраивались шумные и распутные празднества-вакханалии.
176
