коротко: сказано там, что приходил в Нагасаки посол Резанов;
в сношениях с ним японцы поступали по своим законам, но
оскорбления никакого отнюдь ему не сделали; потом напали
на их берега русские суда без всякой причины; почему при по
явлении нашего судна кунасирский начальник, считая всех
россиян неприятелями Японии, взял нас семерых в плен, и
хотя мы говорим, что поступки прежних судов были само
вольные, но так как мы пленные, то японцы не могут нам по
верить; почему и желают иметь от высшего начальства сему
подтверждение, которое надлежит доставить им в Хакодате.
Японцы старались, чтобы мы перевели бумагу сию с вели
чайшей точностью и таким образом, чтоб слова тем же по
рядком следовали одно за другим в оригинале и в переводе,
сколько свойство обоих языков позволяло, не заботясь,
впрочем, нимало о красоте слога, лишь бы только смысл был
совершенно сходен.
Наконец, дело было кончено; мы сделали бумагам евро
пейские куверты и надписали по-русски: «Начальнику рус
ских судов»; тогда их отправили по портам.
27 марта представляли нас всех губернатору. Он был до
вольно высокий, статный человек, лет тридцати пяти от ро
ду. Свита его состояла в восьми человеках, и он родом был
знатнее прежних двух губернаторов. Назвав каждого из нас
по чину и имени из бывшей у него в руках бумаги, объявил
он нам то же, что объявляли прежде и двое начальников, и
обнадеживал, что дело кончится хорошо. Потом, спросив
нас, здоровы ли мы и каково нас содержат, вышел, а мы воз
вратились с переводчиками домой.
В тот же день с ужасом услышали сквозь стену разговоры
Мура с переводчиками. Он требовал, чтоб его одного пред
ставили губернатору, а когда Теске спросил, зачем, то Мур от
вечал, что он желает объявить ему некоторые весьма важные
дела. Но Теске сказал, что он не может быть представлен гу
бернатору, доколе прежде не доведет, посредством переводчи
ков, до его сведения, по каким причинам он требует свидания
с самим губернатором. Тогда Мур продолжал, что шлюп наш
[ 4 1 2 ]
