выдавала ее муку. Всепокрывающий запах прогорклого таба
ка влажно и горячо поглотил Терезу.
Дон Луис целовал степную дикарку в свежие губы, долго
целовал, покуда... не почувствовал, как ему в ребра уткнулся
холодный ствол его собственного пистолета.
— Отпусти, или застрелю, —глухо, сбоисто дыша, будто в
душный грозовой день, сказала она.
Он горько улыбнулся, отступил на шаг, со смаком облизы
вая губы, точно после дорогого вина.
— Тереза...
— Заткнись! — хрипло оборвала она, дрожащей рукой
тщетно пытаясь прикрыть оголенную грудь. Разорванная ру
баха ни в какую не хотела подчиняться. Не спуская с Луиса
напряженного взгляда, она держала его под прицелом, пока
не подошла к коню. Капитан видел, как она с ловкостью кош
ки вскочила в седло и, умело подобрав поводья, развернула
его храпящего жеребца.
— Далеко собралась, ведьма? —Он подмигнул ей, как ста
рому армейскому другу, и потянулся за сигарой. —Ты все
равно будешь моей. Единственное, что ты можешь выбрать,
когда: раньше или позже.
— Заткнись, я тебе сказала! — Изумрудные глаза дочери
Муньоса отливали рубином. Ресницы дрожали, загоняя слезы
обратно. —Еще одно слово, и ты перестанешь быть мужчиной.
Отец научил меня, как это делать с быками вроде тебя. А теперь
слушай и запоминай, дон Хам. Да, за деньги можно купить мно
гое: фургон, асьенду или окружить себя полсотней шлюх... Но
запомни: Тереза не покупается и не продается. И советую боль
ше не вставать у меня на дороге —убью!
Глава 10
Старый Муньос вернулся домой, когда белые слоистые ды
мы в небесах начинал робко румянить вечер. Вернее, его, По
чатка, ободранного и грязного, с немилосердными следами от
кандалов на запястьях довезли люди майора Диего де Уэльва.
Молчаливые, как сфинксы, они ссадили его у ворот хар
чевни. Почти сразу же братья развернули коней и, подняв на
дыбы шлейф золотой пыли, унеслись прочь. «Лихие ребята, —
251
