— Да уж, конечно, сеньор, —обиженно протянул пузан. —
Я, как обычно, буду весь в дерьме. —Половицы под его нога
ми страдальчески застонали.
— Ты не веришь? —Капитан изломил бровь и почти оттолк
нул его, точно сердясь не то на самого себя, не то на Антонио.
— Ох, ваша светлость. Что вы всегда из меня жилы-то тя
нете? Веришь —не веришь! Да если хотите по совести, то я
порой и сам себе не верю.
— Тогда кому же? —Де Аргуэлло потер переносицу.
— Пиастру, доброй бутылке и бабе, которая не мешает мне
жить!
— Хм, недурно, папаша! А ты не так глуп, как хочешь по
казаться. Но хватит чесать язык! —Драгун громыхнул кула
ком по стойке и выбросил большой палец. —Стальная сеть?..
— Почти готова, дон! Со дня на день доплетут... будьте по
койны, я проверял.
— Так, а что у нас с людьми для приманки?.. —Колючий
взгляд впился в лоснящуюся синяками рожу Початка.
— Считайте, что они уже седлают лошадей, хозяин! —не
моргнув глазом соврал Антонио. —Баб нет, надежные ребята.
— Смотри, смотри, папаша, тебе с ними пылить, а не
мне, —зловеще молвил Луис и прищелкнул на мексиканский
манер языком.
Бедный старик беззвучно простонал. Ему было не лучше,
чем на эшафоте. Несколько секунд он не отрывал взгляда от
кособокой двери таверны. Ему вдруг до жути захотелось скво-
зануть жуком ото всего мира в какую-нибудь щель и помереть
своей смертью, не думая ни о чем, ни о чем не переживая... Од
нако непререкаемый голос капитана поставил его «на полку».
— Пробил колокол по твою душу, Антонио, и я хотел бы
пощипать твои перья. —Тяжелые счеты сердито брякнули
перед носом трактирщика. —Ну-с, начнем... —Луис хрустнул
пальцами, как перед дракой. —Шесть месяцев назад я повст
речал тебя с дочерью на рынке. Так?
Муньос осторожно тряхнул головой, прикидывая к носу,
почем фунт лиха. Ложь насчет надежных людей, легко сле
тевшая с его губ, теперь не радовала старика.
— В тот день ты, как обычно, спорил с бутылкой, и она,
как обычно, выиграла. Словом, папаша, вы были разрюмлены
в стельку. А дочь рыдала над вами. Так?
253
