— Простите, сударь, но наш разговор наводит тоску, —ед
ва сдерживаясь, заметила она.
В ответ Миницкий двусмысленно прищурил глаза и глухо
произнес:
— А я и не собираюсь боле развлекать. Уж поиздержались
на вас. Как говорят у нас: гони черта в двери —он придет в
окно... Вы поняли меня? Кхм... кхм-м...
Аманда дольше не желала оставаться в кабинете побитого
молью несговорчивого адмирала.
Негласные предложения старика читались меж строк яс
нее ясного: «Хватит ломаться. Право, голубушка, глупо в ва
шей ситуации быть недогадливой... Если будешь умницей и
внимательной, не затяжелеешь».
— Так что с моей просьбой, ваша милость? Вы поможе
те? —Мисс Стоун решительным шагом пересекла кабинет,
плечи ее были напряжены.
— Терпение, голубушка, —знак добродетели. Мы подроб
нее обсудим этот вопрос в другое время, —проскрипел Ми
хаил Иванович и тут же вновь нырнул взглядом в цветной
атлас.
На том и расстались.
Миницкий —с упрямой убежденностью: «У этой щучки
апломба и любовников, по всему, поболе, чем зубов в пас
ти»...
А Джессика сделала свое resume, которое любил подводить
в щепетильных вопросах лорд Джеффри Филлмор: «Если
боишься, что яблоко будет гнилым, —не бери его из бочки, а
постарайся сорвать с дерева».
Меж тем барон развернул кипучую деятельность. За время
скитаний по России он столь вошел в роль, что даже твердо
лобая Линда диву давалась, глядя на метаморфозы Пэрисона.
Тайный агент настолько сросся со своим новым костюмом,
что выглядел словно какой-то предмет из лакейского сундука.
Нынче его возможно было представить только окруженным
узлами и саквояжами, кнутами да упряжью. Сам он был цвета
дубленой кожи, премного исхудавший, с огрубевшими рука
ми, и только надменная выправка да брезгливый взгляд на все
мужицкое выдавали в нем непростую птицу.
Барон был уверен в себе как никогда, что успокаивало,
правда, леди мало. Может быть, она излишне драматизировала?
517
