— Но, барон, я только...
— Вы готовы? —еще тверже повторил он и решительно
опустился на стул. —Ваш внешний вид занимает меня менее
всего. Тем более что время работает не на нас.
Леди Филлмор бросила еще один беспокойный взгляд на
высокомерное лицо с плотно сжатыми губами и непреклон
ным подбородком, на крупные розовые ногти, которые барон
умудрялся холить, и, плотнее закутавшись в меховое манто,
обреченно кивнула головой.
— Прежде чем я начну, я хотел бы попросить вас, чтобы
вы не думали обо мне... Думайте о том, что выше меня: ска
жем, о вашей чести, о долге, об Англии, о вашем отце, нако
нец. Ему ведь надоело, наверно, общество крыс в Тауэре?
От его слов и тона Аманде сделалось дурно. Она давно не
слышала таких нот в голосе своего соглядатая и теперь не
знала, что делать, как любой человек, который не ищет слу
чая иметь дело с грязью и надеется вопреки обстоятельствам
на лучшее.
— Вы уяснили, миледи?
Голос был резким, почти пронзительным.
— Да... конечно, да...
— Я так и думал. — Пэрисон щелкнул изумрудной кры
шечкой шкатулки и с удовольствием нюхнул табачного пер
цу. — Вам вновь предстоят большие дела, готовьтесь... Но я
уверен, что вас, дочь милорда, трудности лишь закаляют...
— Перестаньте паясничать, барон. Мне всегда было слож
но понять вас! Я знаю вас уже более двух лет, но вы всегда
были скользким как угорь.
— Угорь, волк... с кем вы еще за последнее время сравни
вали меня? Ха-ха. О, понимаю, вы, похоже, просто не любите
зверей?
— Да, не люблю, когда они на меня смотрят как на ужин. —
Глаза Аманды потемнели, превратившись из голубых в чер
ные. Одновременно с гневом ее охватил вдруг глупый детский
страх, который всегда вселял в нее барон.
Жуткая ночь на тракте, кровь князя и животное безумство
Пэрисона усугубили ощущение беспомощности. Она пыта
лась протестовать, но это не имело успеха. Из своего горького
опыта леди Филлмор вынесла, что протесты, мольбы и крики
лишь крепче приводили барона в ярость. В такие минуты
519
