_ Что с вами, батюшка Андрей Сергеевич? —с дрожью в
голосе позаботился денщик, тихонько дотрагиваясь до его
идеча: —Уж не приключилась ли с вами кака немочь?
Капитан будто ото сна оторвался, поднял покрасневшие
глаза.
— Двери с окнами проверил? —В голосе его слышалось
напряжение.
— Как велели-с, отец родной. Да что за напасть, Иисусе
Христе?
— Палыч, —едва слышно сказал Андрей. —Тебе не пока
залось: ровно кто обочиной рысил следом за нами со Змеино
го Гнезда? И все балками да оврагами, чтоб не приметили
мы... А как в крепость въехали, будто отстал.
— Господь с вами, барин. Накличете беду... Ворон, подиж-
то, пролетал, аль рысь баловала... А и вовсе с устали почуди
лось часом вам, —белый, как парусина, пролепетал старик. —
Не привыкши вы к земле, вашбродь. В море вам пора, сокол.
Другим ветром дышать.
— И то верно, —натянуто улыбнувшись, ответствовал ка
питан. —Ну ступай, Палыч. Один остаться хочу.
Денщик прерывисто вздохнул, глянул внимчиво и, осто
рожно ступая, словно боясь расплескать что-то, вышел из
горницы. По лику хозяина он понял, что там, в срубе, на Зме
ином Гнезде, случилось нечто особливо важное, что в силах
было круто изменить их жизнь, но что именно —раскусить
не мог, а лезть капитану в душу с расспросами не решился.
Глава 5
На городском кладбище, что за крепостным валом, царил
самый глухой час ночи. Соленый вязкий туман, выбивавший
ознобливую дрожь, висел на покосившихся крестах. Мрак
стоял такой густой, что, казалось, при желании можно было
пощупать скользкую смоль его шерсти. Огней крепости не
было видно. Кругом ни звука. Охотск будто провалился в
бездну адову.
Голова уездного фельдшера Петра Карловича Кукушкина,
с жидкими бесцветными прядями волос, узким лбом, длин
ным носом и подслеповатыми ячменными глазами, трещала с
67
